Она помнила. Она помнила все. И как наступила на ногу Фернандо, который вызвал у нее сильное любопытство, и как они танцевали фандаго на ежегодном Большом Балу в Аройя де Оро, и ей казалось, что они кружатся в ярком пламени, горящим только для них одних. И вместе с воспоминаниями всколыхнулись чувства к Фернандо, такие же яркие, как и два года назад. Картинки из прошлого быстро сменяли одна другую. Вот он сделал ей предложение после премьеры новой заграничной труппы. Вот они сбежали на прогулку у реки, чтобы поцеловаться в укромном уголке. Вот Хоакина представила молодого человека семье как своего жениха, и дедушка Ривера после его ухода бросил свое «колониальная деревенщина». А позже в беседе с глазу на глаз сказал, что боится за нее, что остров Коста-Лунес опасное место, как и весь Акулий залив.

Что ж, в чем-то он оказался прав. Внучка успела влезть в дело об убийстве и теперь попала в смертельную ловушку. Хоакина была так ошеломлена хлынувшими бурным потоком воспоминаниями, что почти забыла о страшном существе, пристально смотрящим на нее.

— Алонсо? ― пронесся по пещере тихий голос. ― Команданте Ривера. Вернулись?

Изумленная Хоакина захлопала глазами и завертела головой. Но кроме них двоих здесь никого не было.

Она собралась с силами и смело посмотрела на то, что когда-то существовало как человек. Оно действительно было одето в почти истлевшую военную форму, знакомую ей по старым портретам. Такую носили во времена отмены рабства и еще лет двадцать после этого события.

— Алонсо Ривера мой дедушка, ― сказала Хоакина, пытаясь сесть.

— Но глаза… Дедушка? ― прошептало существо, и в нечеловеческом голосе послышались живые нотки. ― Сколько же лет?

— Сколько лет прошло? Не знаю. Смотря откуда считать.

Очень странно беседовать с чудовищем, словно с встреченным в городе незнакомцем, спрашивающим дорогу.

— Я на островах долго. Мы сражались с дамнийцами. И они нас достали. Мы с команданте остались одни. Приплыли сюда.

— Дамнийцы? ― переспросила Хоакина, вспоминая уроки истории и рассказы деда. ― Война с Дамнией за господство в Акульем заливе с 1807 по 1808 год. Все верно, дедушка воевал в ней. Только на Коста-Лунес и еще несколько островов дамнийцев так и не пропустили. И получается прошло… сорок пять лет.

Повисла тишина, и ей показалось, что существо застыло от потрясения. Или ей просто хотелось думать, что в нем осталось что-то человеческое. В отличие от той, которую она наконец-то вспомнила.

— Как вас зовут? ― как можно мягче спросила Хоакина. ― Вы воевали вместе с дедушкой?

— Имя? ― откликнулось существо. ― Да, и правда. Карлос Гонсалес. Балбес Карлито. Я был им. Но давно уже не он.

— А я Хоакина де Веласко Ривера. И что же с вами случилось, Карлос?

— Договор. Он называл Договором. Я страж и погибель этого места. Охраняю его сокровища. Смотрю на страдания людей. Все, кто пришел сюда, должны умирать. А я жить вечно. Жить! Он обманул меня. Договор ловушка. Команданте понял и ушел. А балбес Карлито остался. И поделом ему.

Хоакина пыталась составить связную картину из речи бывшего человека, как оказалось, сослуживца деда, но получалось пока плохо. И она уточнила:

— Вы сторожите что-то в этой пещере и убиваете всех, кто сюда приходит?

— Пока я здесь, отсюда не выйти. И люди умирают в муках. Но я услышал оперу… ария Рохелио, Хуаны… я так любил… когда-то. Никто еще не пел тут. А потом увидел глаза команданте.

Так вот что заставило существо заговорить с ней. Арии и сходство с тем, кого он хорошо знал. Но сейчас Хоакину интересовало кое-что другое.

— А Договор, Карлос? И кто обманул вас? Колдун вуду?

— Страшный синекожий старик. Дамнийцы думали ― убили всех. Я и команданте укрылись в поселке. И он нашел нас. Мы должны выбрать: плен у дамнийцев или помочь ему. Обещал золото. Много. Привел сюда. Здесь оно. Вон там внизу. ― Существо дернуло головой. ― Вечная жизнь и золото.

— Бокор обещал вам богатство, если вы поможете ему заключить договор? ― спросила Хоакина. Как же трудно понять того, кто забыл, как разговаривать с людьми.

— Страшный синекожий старик, ― повторило существо. ― Хотел вечно жить. После смерти жить. И забрать меня и команданте. Мы ― рабы. Кошмар, кошмар… Ритуал. Команданте сказал «нет», а я «да». Балбес Карлито. Страж пещер и золота. Страшный старик не сумел. Сложно. Умер и сгнил, как я. Но я не умер.

Перед мысленным взором Хоакины пронеслась камера в полицейском участке и слова Хуана Лопеса: «Я видел каменные стены, потолок и куски ритуала. Но его не завершили». Получается, дед и Карлос выжили в бойне, устроенной где-то дамнийцами, доплыли до Коста-Лунес и укрылись в местной деревне. Почему там, а не у кого-то из плантаторов, теперь уже не узнать. Местный бокор, похоже, пригрозил выдать их дамнийцам, если они не согласятся помочь ему. Он собирался заключить для себя Договор и ожить после смерти. Но разве такое возможно? Или много лет назад было возможно?

Деду и Карлосу колдун пообещал богатства, а на самом деле хотел использовать, сделать из них зомби или двойников, которые стерегли бы его деньги. Нет, не зомби. Те умирают окончательно со смертью их создателя. На двойника Карлос похож еще меньше. Получается, какая-то старая и очень сложная форма колдовства. Дедушка раскрыл обман в процессе ритуала, а, может, просто испугался, отказался и, видимо, сбежал. Теперь понятно, почему он не хотел замужества внучки, когда ему сказали, что жених с Коста-Лунес. Возможно, он даже знал или догадывался о судьбе товарища по несчастью. Прошло много лет, но острова Акульего залива так и остались для Алонсо Риверы местом, где творятся ужасные вещи.

Хоакина взглянула на Карлоса Гонсалеса, и теперь ее не пугали разложившееся лицо и горящие глаза. Она печально осмотрела его истлевшую форму и сказала:

— Мне очень жаль, что это случилось с вами. Война закончилась в 1808 году нашей победой. Дедушка благополучно вернулся домой и женился. А я вышла замуж за кофейного плантатора и живу здесь. И муж, наверное, уже ищет меня. Мне не нужно проклятое золото бокора, Карлос. Теперь колдовство не так сильно, как раньше, но наверняка найдется тот, кто сможет помочь. Я попробую отыскать его.

Существо молчало и смотрело на нее. Сможет ли заклятый сильным колдовством пойти против воли умершего создателя? Хоакине казалось, что она видит костры в ночи и слышит звук барабанов. И шепот, как в церкви Святой Терезы и в камере полицейского участка. А в голове, переполненной новыми воспоминаниями,