– … уезжаю, – говорила Сэм. – И на этот раз надолго. Пожалуйста, не пытайся меня разыскивать.

– Ты всегда куда-то уезжаешь, – покорно отозвался он. – Вот если бы ты осталось – это было бы новостью.

Сэм пожала плечами.

– Я собиралась дать тебе весточку позже, когда все уляжется… – Стоявшая позади нее женщина предупреждающе ткнула ее в бок, Сэм оглянулась на нее. – Господи, Роза, он же там работает. Должна сказать, Гейб, никак не ожидала обнаружить тебя в набеге в Форест Лон. – Наклонившись, она положила ему что-то в карман брюк. – Если что-то произойдет такое, ну, не знаю, и тебе понадобится мне сообщить, можешь попытаться выйти на меня через человека, чье имя я написала на бумажке.

Он недоверчиво рассмеялся слабым голосом.

– А мы не перепутали роли?

– Где ты находишься, я знаю. – Она отпустила его руку и встала, скользнув взглядом по Джине. – Ну, папочка, ты даешь.

Сэм пошла прочь вместе с женщиной и парнем. Он попытался сесть и окликнуть дочь, но боль в щеке и боль в спине вновь пригвоздила его к месту.

Джина подсунула ему под голову вместо подушки свою сложенную куртку и встала рядом на колени, сложив руки на груди.

– Это была моя дочь, – сказал он, все еще удивляясь, что Сэм назвала его «папочкой».

– Она мне так и сказала.

– Но я не успел ей сказать, – печально добавил он.

– Что сказать? Что тебя «засекли»?

– Ее мать от меня уходит. Она бы хотела об этом услышать.

Он отнял от лица тампон и посмотрел на него, не осознавая до конца, что тот красный от его крови. Джина снова прижала его руку с тампоном к щеке.

– Мне ты тоже как-то об этом не упомянул, – тихо сказала она. – Все больше о другом говорил. Значит, из-за этого ты хотел, чтобы я тебя ударила в живот, потому что ее мать уходит от тебя?

Гейб свободной рукой отыскал ее руку.

– Нет. Когда от тебя с утра уходит жена, насколько хуже может обернуться этот день? Я хотел этого, потому что…

Потому что думал, что вот-вот потеряет работу, и хотел оставить Мэнни на память подарочек? Вот уж, действительно, страшная месть. Оставить ему на память симулированный удар за потерю своих симулированных подружек и выдуманной тайной жизни, за потерю симулированной работы? Но если уж к тому шло, лучше тогда по-настоящему врезать ему под дых.

Эта мысль вызвала такое удовольствие, что оно почти заглушило боль. Изъять действия из области порно и превратить во что-то реальное. Предпринять хоть что-нибудь на самом деле. Черт, второго такого шанса может и не представиться…

Взгляд Джины переместился вправо. Этот сдвинутый малый, Видео-Марк, наклонился над ним с тем же отсутствующим выражением, как и в тот день, когда Гейб впервые его повстречал.

– Иди домой, собирай вещи, – сказала ему Джина. – Я буду. Как всегда, черт тебя дери.

Видео-Марк выпрямился и направился куда-то, держа руки в карманах. У Гейба в голове вдруг возникла дикая мысль, что он видит этого человека в последний раз. А Джину?

– Ты тоже куда-то уезжаешь? – спросил он. – С ним?

– Это длинная история. – Она зевнула. – Ты протрезвел?

– Мне больно.

– Когда трезвый, так всегда и бывает, насколько я помню.

Он покрепче ухватился за ее руку.

– А куда вы едете?

– Боже, ты ведь ничего не знаешь, верно? А вот дочь твоя знает. Старушка Сэм, она о многом знает.

– О чем ты?

Душа у него затрепетала от какого-то предчувствия, но он попытался внушить себе, что страх – лишь последствие выпитого и болевого шока.

– Это тоже длинная история. С дочерью все будет в порядке. А вот тебя еще надо привести в порядок. Хотя бы зашить эту рану. Здорово ты себе щеку раскроил.

– Да, – сказал он. – Верно.

Она оценивающе посмотрела на него.

– Черт, может и стоит тебе сейчас рассказать. Пока ты еще немного под кайфом и не впадешь в панику.

Она как раз добралась в своем рассказе до мексиканской поездки, когда появилась полиция.

Мозг не чувствует боли.

Кто это сказал – Фрэнк Синатра или Ударник? Джим Моррисон или Видео-Марк? Моцарт или «Канадейтайм»? «Оркестр Живого Серпа» … или тот странный рыжеволосый доктор?

Ее сознание беспокойно ворочалось, будто спящий великан, не желающий просыпаться из-за страха, что сон превратится в явь, в реальность. Реалистичные сны.

Поедем со мной.

Когда это меня для тебя не было на месте?

Долгая пауза, во время которой можно было успеть прожить свой земной срок и умереть. Ее точка наблюдения медленно поплыла влево, и взгляд остановился на собственном лице Джины. Но отчего-то это не встревожило ее, наверное, потому что наблюдала не только она. В сознании ощущался привкус Марка, именно привкус, – не присутствие, не физическое давление, а едва уловимый, присущий только ему вкус.

До слуха донесся рев взлетающего вертикально суборбитального рейса, но неясно, приглушенно. Взгляд же по-прежнему концентрировался на ее собственном лице. «Плоховато выгляжу, осунулась», – подумала она.

– Не думал, что ты поедешь.

Голос Марка, обращенный к ней. Джина заметила, что взгляд чуть сдвинулся, проявляя больше внимания к нему – или, вернее, к новой совместной точке наблюдения.

– Вот, поехала же, – увидела она как сказали губы. – Снова отдалась во власть Вселенской скорби и слова на букву «с».

Его замешательство она ощутила, как легкий металлический привкус.

– Что означает «слово на букву с»?

– Когда продолжаешь верить, хотя уже не чувствуешь полета – самой веры. Держишься, когда уже даже совершенно не за что. Продолжаешь двигаться, несмотря ни на что.

Картинка угасла, оставив ее в темноте. С запозданием Джина отметила, что голова болит, причем в нескольких местах, но это ощущение тут же исчезло, стоило только подумать о боли. В голове зазвучал чей-то голос:

ВНИМАНИЕ, ДЖИНА.

– Да слушаю, – пробормотала она, – и вовсе не к чему кричать.

ПРОСТИ, НО ТЫ СКОРО ПРИВЫКНЕШЬ. СОБЕРИСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.

Это мы уже проходили.

ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙ ЯЩИК.

– Какой? – спросила она.

НЕБОЛЬШОЙ КУБ. ПОЖАЛУЙСТА, ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ НЕБОЛЬШОЙ КУБ.

Последовала краткая пауза, во время которой, похоже, шло обсуждение в соседней комнате, откуда голосов было не разобрать. ПОЖАЛУЙСТА, ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ НЕБОЛЬШОЙ КУБ.