— Садитесь, — сказал Уилл.

Финниан опустился на скамью, стоявшую у грубо сколоченного стола, и они с Аланом украдкой обменялись многозначительными взглядами, смысл которых был ясен: им не следовало находиться в одном и том же месте — на случай если все полетит к чертям.

Повернув голову, Алан впился взглядом в командующего караулом замка Уильяма. Одетый в красное с серым командир был размером с небольшую гору, и один глаз у него был накрепко закрыт — то ли в результате королевской кары, то ли после сражения. И Атана очень беспокоило то обстоятельство, что «гора» находилась ближе всех к Финниану и держала в руке кинжал.

Отойдя на несколько шагов, Алан, безмолвный и бдительный, стал у ближайшей стены, широко расставив ноги и скрестив на груди руки.

Самое примечательное в этом зале было то, что здесь всегда, по-видимому, царил полумрак, хотя сальные свечи горели и в подсвечниках вдоль стен, и на дубовом столе.

Де Валери молча проследил за Аланом, отошедшим к стене, потом снова сосредоточил все свое внимание на Финниане. Усевшись напротив ирландца, он с нарочитой неторопливостью скрестил руки на груди и проговорил:

— У вас есть что рассказать?

Прежде чем заговорить, Финниан некоторое время всматривался в де Валери — как будто планировал атаку. Затем, двинувшись напрямик, заявил:

— Ей не нравилось то, как он пытался заставить ее вступить в брак…

— Что?! — Де Валери чуть не вскочил с места.

— И признаюсь, я ее понимаю, — продолжал Финниан. — Поэтому она и убежала. А заодно освободила меня. Я был в тюрьме у барона.

— Почему? — спросил Уильям.

— Это очень долгая история, которая уходит в далекое прошлое, — устало ответил Финниан. — Сейчас у меня нет времени рассказывать ее вам. Просто скажем так: Рэрдов собирается вернуть обратно вашу сестру, а для нее нет места худшего, чем у него в замке.

Внезапно огонь, пылавший в камине у стола, добрался до очередного полена, и то, громко затрещав, со стуком перевернулось.

— Но это полная бессмыслица, — пробурчат де Валери, не спуская с Финниана пристального взгляда.

Ирландец пожал плечами:

— Тем не менее это правда.

Резко поднявшись, де Валери стал расхаживать вдоль стола, и пламя камина, отражаясь от его доспехов, разбрасывало по залу красные отблески.

— Да, но Рэрдов…

— Вы медленно движетесь к гибели, если во всем доверяете Рэрдову, — перебил Финниан.

Де Валери остановился и, взглянув на ирландца, проговорил:

— Если у вас, О’Мэлглин, есть еще что сказать, выкладывайте сразу.

Финниан кивнул и тут же спросил:

— Ваша мать была владычицей красок? — Де Валери вздрогнул. — Не отрицайте. Так вот, только поэтому ваша сестра все еще остается живой в руках Рэрдова.

— Но все это легенды… — Тихо выругавшись, молодой рыцарь снова сел за стол напротив Финниана.

— У нас нет времени на такой долгий разговор, — решительно заявил ирландец. — Мы здесь уже десять минут, и даже это слишком долго. Что же касается красок, то они вовсе не легенда, и вашей семье это известно.

— Что вы знаете о моей семье?

— О, я могу рассказать вам о вашей семье такое, от чего вы придете в ужас. Но в данный момент мне нужна ваша помощь. Назревает война.

— Я осведомлен, — сухо отозвался де Валери.

— И вам придется выбирать, на какой вы будете стороне.

Де Валери запустил пятерню в волосы и пробормотал:

— О Господи, с Сенной всегда были неприятности, но теперь, когда я доберусь до нее… — Он пристально посмотрел на Финниана. — Вы знаете, кому я служу?

Ирландец кивнул:

— Да, знаю. Длинноногому.

— Не ожидал, что вы скажете именно так, — язвительно усмехнулся английский рыцарь. — И вообще об этом не многим известно.

— Я постарался все узнать о людях, которым отдали земли моей семьи, — ответил Финниан и тут же добавил: — Я знаю о вас даже больше, чем ваша сестра.

Де Валери в задумчивости посмотрел на ирландца.

— Вам известно, что именно я делаю для Длинноногого?

— Убиваете, калечите и всякими другими способами убираете с дороги людей, которых Эдуард считает неугодными.

— А вы знаете, что он начинает и вас считать неугодным? — Де Валери едва заметно улыбнулся.

— Можете передать ему, что наши чувства взаимны, — отозвался Финниан. — Я считаю его сукиным сыном.

Де Валери запрокинул голову и громко засмеялся. Потом вдруг нахмурился и снова посмотрел на Финниана.

— С моей стороны было бы неразумно объединиться с вами, О’Мэлглин, так как этими землями я обязан Эдуарду.

— Да, верно. Это была бы измена, — согласился Финниан. — Послушайте, англичанин, сейчас мне нужно спешить, а вы меня задерживаете. Вы должны заглянуть в собственную душу, чтобы найти правду. Или присоединяйтесь к нам, или убейте нас. Но нужно решать быстро, потому что я сейчас ухожу.

По залу пронесся звон мечей и гул оскорблений. Финниан же, резко поднявшись, оттолкнул скамью, так что она заскользила по полу и ударила одного из охранников по ногам.

Все воины, находившиеся в зале, тут же схватились за мечи и шагнули к Финниану. Алан тоже отошел от стены.

И тут де Валери поднялся из-за стола и, протянув руку Финниану, проговорил:

— Я готов принять участие в деле.

Алан на мгновение зажмурился и мысленно воскликнул: «Слава тебе, Господи!»

Когда хозяин замка отвернулся, чтобы отдать распоряжения, Алан подошел к другу и тихо спросил:

— Ты мог бы подтолкнуть его еще дальше, О’Мэлглин?

— Да, — кивнул Финниан. — Но он молод, и я пожалел его.

— Мой друг, — фыркнул Алан, — твое сочувствие — страшная вещь.

Ирландцам вернули оружие, и они принялись закреплять мечи и кинжалы на ремнях.

— Ты еще не видел моего гнева, — шепнул Финниан в ответ.

Тотчас же был вызван одноглазый рыцарь, который с доброй половиной своих воинов отправился в конюшни для подготовки к походу на стороне ирландцев, а остальным было велено оставаться в замке до тех пор, пока не поступит распоряжение от де Валери. Сам же Уилл и двое ирландцев, бряцая оружием, тоже направились к конюшням.

— Как Сенна? Расскажите мне о ней, — попросил де Валери, когда они пересекали двор.

— Безрассудная. Неунывающая. Потрясающая.

— Я хотел узнать, не пострадала ли она, — пояснил Уильям, взглянув на ирландца с удивлением. — Она что, околдовала вас? — Они подошли к конюшням и начали готовить своих лошадей. — Не многие замечают ее очарование. К тому же она отпугивает своими манерами, что с ее стороны очень рискованно.