— Возвращайтесь в Академию.

— Если вы не хотели, чтобы я и дальше занималась этимрасследованием, тогда не надо было меня брать с собой в то похоронное бюро.

— Да, наверное. Но тогда бы мы не обнаружили куколку.Вот что, не сдавайте свою пушку. В Квонтико вам будет вполне безопасно, но всеже лучше быть вооруженной, если понадобится уехать с базы. Пока Лектер жив и непойман.

— А как насчет вас? Он же вас ненавидит! Я хочусказать, что он наверняка об этом подумывает…

— Не один он. Таких много — по тюрьмам сидят. Черезкакое-то время он, видимо, что-нибудь предпримет. Но не сейчас. Сейчас онслишком занят — наслаждается свободой. Сейчас он не станет тратить время наменя. А мой дом на самом деле гораздо безопаснее, чем может показаться.

В кармане Крофорда заверещало сигнальное устройство.Телефон, стоявший на столе, зазвонил и замигал сигнальной лампочкой. Крофордснял трубку и некоторое время слушал. Потом сказал: «Хорошо!» и выключил его.

— Они нашли машину «скорой помощи» на подземной стоянкемемфисского аэропорта — Он покачал головой. — Дело плохо, санитаров тоженашли — оба мертвые.

Крофорд снял очки и пошарил по карманам, пытаясь найтиносовой платок, чтобы протереть стекла.

— Да, Старлинг, Барроузу звонил этот малый изСмитсоновского института. Этот, как его, Пилчер. Просил передать вам, что онипочти закончили с куколкой. Я вас попрошу написать об этом отчет по форме 302 инаправить его в архив. Это вы нашли куколку, и я хочу, чтобы это было отмеченов документах. Хорошо?

Старлинг чувствовала себя как выжатый лимон.

— Хорошо, — сказала она.

— Оставьте свою машину в гараже. Джефф отвезет вас вКвонтико, когда вы с этим закончите.

Уже на крыльце она посмотрела в сторону освещенных изанавешенных окон левого крыла дома, где дежурила медсестра, и обернулась кКрофорду:

— Я все время думаю о вас обоих, мистер Крофорд…

— Спасибо, Старлинг, — откликнулся он.

Офицер Старлинг, доктор Пилчер ждет вас в инсектарии. Япровожу вас, — сообщил ей охранник.

Чтобы попасть в инсектарий со стороны Конститьюшн-авеню,надо было подняться на лифте, миновать этажом выше гигантское чучело слона ипройти через огромный зал, посвященный изучению человека.

Первое, что здесь бросалось в глаза, — застекленныеряды бесконечных полок с черепами, представляющими развитие человечества отРождества Христова.

Старлинг и охранник двигались по тускло освещенномупомещению, населенному фигурками, которые демонстрировали эволюцию имногообразие рода человеческого. Здесь же были выставлены экспонаты, рассказывающиео старинных обрядах и культах: татуированная кожа остановленные в росте ступни,трансформация зубов, чудеса хирургии инков, мумии.

— Вильгельма фон Элленбогена видели? — спросилохранник, осветив фонариком одну из витрин.

— Не припоминаю, — ответила Старлинг, не замедляяшаг.

— Приходите в другой раз, когда музей будет открыт.Рассмотрите хорошенько при свете. Его в XVIII веке в Филадельфии похоронили,так? А потом грунтовыми водами залило, так он в мыло превратился.

Инсектарий оказался большой комнатой, слабо освещенной инаполненной чириканьем и жужжанием. Вся она была заставлена клетками и ящикамис насекомыми. Днем здесь толпами ходили посетители, прежде всего дети. Асейчас, в сумерках, насекомые были предоставлены самим себе. Некоторые клеткибыли освещены красным светом. По углам комнаты таким же красным горелииндикаторы аварийных выходов.

— Доктор Пилчер! — позвал охранник.

— Я здесь, — отозвался голос из глубины комнаты, итам появился луч фонаря, направленный вверх, как маяк.

— Вы сами проводите эту даму, когда закончите?

— Да, конечно. Благодарю вас.

Старлинг достала из сумки свой собственный фонарик иобнаружила, что он был все время включен и батарейка села. Вспыхнув от злости,она поняла, что устала, и заставила себя подавить гнев.

— Здравствуйте, офицер Старлинг.

— Здравствуйте, доктор Пилчер.

— Вы меня, может, еще профессором назовете?

— А вы разве профессор?

— Нет, и не доктор. Но все равно я рад вас видеть.Жучков посмотрим?

— Конечно. А где доктор Роден?

— Он работал двое суток подряд, со щетинкамиразбирался. Собственно, ему мы и обязаны нашими успехами. Но теперь он совсемвыдохся. Вы внимательно рассмотрели эту куколку до того, как мы начали над нейработать?

— Нет.

— Она была довольно сильно повреждена.

— Но вы все же поняли, что это такое?

— Да. Только что. — Он остановился у одной изклеток. — Прежде всего позвольте вам показать бабочку, похожую на тех, чтовыходят из таких куколок, какую вы нам принесли в понедельник. Это, правда несовсем то же самое, что у вас, но из того же семейства — совка — Луч фонарянащупал в клетке крупную, отливающую синим блестящую бабочку. Она сидела напрутике, сложив крылья. Пилчер подул на нее, и тут же на ее спине появился ликсовы: бабочка распахнула крылья. На них смотрели глаза ночной хищницы —последнее, что видит перед смертью обреченная крыса — Это Caligo beltrao,достаточно широко распространенный вид. Но с образцом из Клауса дело будетпокруче. Пойдемте.

В конце комнаты в нише был установлен большой ящик срешеткой перед ним — чтобы дети не могли достать руками. На ящик был наброшенматерчатый чехол. Рядом гудел увлажнитель воздуха.

— Мы их держим под стеклом, чтобы посетители не совалитуда пальцы, — эта бабочка может напасть. И влагу она любит, а стеклопомогает ее сохранить.

Пилчер поднял клетку за ручки и придвинул ее поближе. Снялчехол и включил маленькую лампочку рядом.

— Это бабочка Мертвая голова, — сказал он. —Мы ее специально держим под чехлом: надеемся, что она яйца отложит.

Своим видом бабочка внушала очарование и страх. Ее огромныекоричнево-черные крылья были сложены словно плащ. На широкой мохнатой спинкечетко выделялся знак, наполнявший людей страхом, когда они беспечносталкивались с ним в своих рукотворных садах. Овальный череп. Мертвое лицо.Сверлящий взгляд черных глазниц в тонком обрамлении скульных дуг.

— Acherontia styx, — сказал Пилчер. — Названапо имени двух рек в аду. Этот, за которым вы охотитесь, он тоже бросает тела вреки, так ведь?

— Да, — ответила Старлинг. — Это редкаябабочка?

— В этих краях — да. Здесь ее вообще в естественныхусловиях не встретишь.