с завтрака с премьер-министром Украины Владимиром Гройсманом, Мари Йованович, нашим послом на Украине и несколькими сотрудниками посольства. Говорили об экономике Украины и растущих усилиях России по вмешательству в предстоящие выборы 2019 года. Гройсман твердил, что Украина — это рубеж для Путина, и если он сможет успешно пересечь его, он его действия останутся безнаказанными. Я заверил его, что ситуация вызывает вполне законную озабоченность Соединенных Штатов. После завтрака мы отправились на трибуну для просмотра парада на Крещатике, где в 2013-14 годах проходили демонстрации Евромайдана, вытеснившие пророссийский режим Януковича. Я стоял на трибуне вместе с президентом Петром Порошенко и восемью или десятью членами его правительства, рядом с генеральным прокурором Юрием Луценко — что было иронично в свете будущих событий. Хотя этот парад напоминал первомайское шествие на Красной площади в Москве во времена холодной войны, с политической точки зрения он был противоположным. Речь Порошенко была откровенно антироссийской, и его самые громкие аплодисменты прозвучали, когда он поклялся дать автокефалию (независимость от Москвы) Патриархату Украинской Православной церкви.

Во время парада Порошенко несколько раз поблагодарил меня за предоставленные США системы вооружения и оборудование, когда они проходили мимо, и за подразделение Национальной гвардии штата Теннесси, которое прошло маршем вместе с другими войсками НАТО, развернутыми в Украине для обучения их военных. Потом мы поехали в Мариинский дворец, первоначально построенный для Екатерины Великой и недавно отреставрированный женой Порошенко, который вскоре должен был стать местом проведения большого приема. Там в полдень я встретился с Порошенко, министром иностранных дел Павлом Климкиным, советником по национальной безопасности Константином Елисеевым и другими. Мы обсудили позицию Украины в области безопасности, особенно в отношении России и различных угроз, которые она представляет, не только в военном плане, но и в свете усилий Москвы по срыву выборов в Украине в 2019 году. Вопреки сложившемуся мнению, в американо-украинском браке не было согласия: Порошенко хотел закупить больше американского оружия, а мы не хотели чтоб он перепродавал его в Китай, Россию и черт знает куда еще. Прецеденту уже случались — я высказал наши опасения по поводу продажи украинскими компаниями Китаю передовых конструкций авиационных двигателей. За год, прошедший до моего следующего визита в Киев, эти опасения только усилились.

После встречи Порошенко отвел меня в сторонку и завел разговор о том, может ли он рассчитывать на поддержку США в своей предвыборной кампании. Тема была затронута между прочим, в ряду других вопросов и я смог пройти мимо его просьбы, не проявляя грубость и не говоря прямое «нет». Порошенко хотел, чтобы Америка ввела санкции против Игоря Коломойского, украинского олигарха, поддерживающего Юлию Тимошенко, которая была (на тот момент) главным конкурентом Порошенко на выборах 2019 года. Хотя тогда Порошенко этого не упоминал, Коломойский также поддерживал Владимира Зеленского, который тогда лидировал в опросах, но не никем не воспринимался всерьез — потому что, ну вы понимаете, он же всего лишь актер… (Специально для либеральных читателей: это шутка. Рональд Рейган, один из величайших президентов Америки, тоже был актером). Я сказал Порошенко, что если у него есть доказательства преступной деятельности Коломойского, он должен направить их в Министерство юстиции.

Потом состоялась пресс-конференция. Наконец в два сорок пять пополудни за кофе в официальной резиденции Йованович мы приняли различных парламентских лидеров, включая Тимошенко. С ней я встречался во времена работы в администрации Буша-младшего и позже. Госдепартамент не хотел, чтобы я встречался с Тимошенко отдельно. Прямо они этого не сказали, но я понимал, что в их глазах она была слишком близка к России. Так что лучшее что я мог получить, это разговор с ней на общем приеме.

Тимошенко, как единственный кандидат в президенты среди парламентских лидеров старалась доминировать в беседе. Она порадовала меня известием, что читала мою книгу «Капитуляция — не вариант» — неизменный способ привлечь внимание автора и упомянула совет сенатора Кила продолжать двигаться и продолжать стрелять, как большой серый линкор. Хорошо подготовилась. Но в опросах общественного мнения лидировал Зеленский, а не она. Остальные кандидаты стремились добиться второго места, тем самым попав во второй тур.

После этой встречи мы направились в аэропорт, а затем — обратно на базу Эндрюс.

В течение почти трех месяцев я не принимал активного участия в украинских делах, пока рано днем в воскресенье, 25 ноября, не получил известие об инциденте на море между Россией и Украиной. Украинские военные корабли и сопровождающий их буксир пытались войти в Азовское море через Керченский пролив, узкий водоем, отделяющий Крымский полуостров от собственно России, и через который Россия недавно построила мост. Наша первоначальная информация заключалась в том, что российский корабль протаранил украинский, но более поздняя информация показала, что русские открыли предупредительный огонь и один или несколько снарядов попали в украинские корабли. Русские захватили все три украинских корабля и их экипажи (некоторые из них, как сообщается, получили ранения), хотя было неясно, в чьих водах находились корабли, когда они были захвачены. Большая часть этой информации поступила через наше посольство в Киеве, так что мы услышали украинскую версию событий, по крайней мере на начальном этапе.

Поскольку эскалация была возможна, я решил позвонить Трампу. Я хотел быть уверенным, что он знает, что мы следим за ситуацией на случай, если журналисты начнут задавать вопросы. Первое что его беспокоило — это что европейцы делают по этому поводу? То же что и мы, конечно же — то есть ничего. Позже ЕС все же разродился заявлением, но это была обычная каша. Трамп сразу решил, что украинцы пытались спровоцировать русских — вполне возможно, учитывая надвигающиеся президентские выборы. Но также было возможно, что русские искали конфронтации, возможно, пытаясь каким-то образом легитимизировать в глазах Запада свое присоединение Крыма. Трамп не собирался пороть горячку, даже если Россия была полностью неправа. К вечеру Порошенко, казалось, был готов объявить военное положение — довольно неожиданная реакция на инцидент на море. Госдепартамент хотел сделать сильное антироссийское заявление, которое я запретил из-за того, что Трамп сказал несколькими часами ранее. Более того, существовали все шансы на проведение в понедельник заседания Совета Безопасности ООН, по иронии судьбы созванного Россией, в ходе которого, очевидно, будет сделано заявление США, что даст нам больше времени для получения фактов.

Ян Хекер позвонил мне в семь тридцать утра в понедельник утром, и первым вопросом, который он поднял, был инцидент в Керченском проливе. Немцы были осторожны. Похоже, Хекер считал, что Порошенко был даже доволен тем, что произошло, из-за потенциальных политических очков,