– Ты еще не догадалась?

– Нет. Не может быть. Я немедленно позвоню ей. Это неправда.

– Ее уже ищут.

– Зачем ее искать? Она наверняка дома. Она мне недавно звонила.

– Дома ее нет. А когда она тебе звонила?

– Часа полтора назад. Сказала, что тебя задержали за нападение на женщину и назвала этот адрес.

Андрей и воспитательница Юля как-то странно переглянулись, а потом оба уставились на меня.

– Ты ничего не путаешь? Может, у тебя что-то с часами? – тихо спросил Андрей напряженным голосом.

– Да нет же. Сам посмотри. – Я протянула ему запястье. – Видишь, все в порядке. А в чем дело? Что-то не так?

– Понимаешь, полтора часа назад еще ничего не случилось. Меня повязали минут за сорок до твоего появления…

Теперь пришел мой черед удивляться. Никаких разумных объяснений на ум не приходило. Наташка позвонила мне до того, как все произошло на самом деле. Она знала будущее… Следовательно… вот тот факт, которого мне недоставало, и именно он связывает все воедино. Да, да, да, черт возьми! Я еще не знаю, как именно это случилось, но все так. И я знаю, где искать ответ.

Кажется, Андрей пытался мне что-то сказать, но я его не слышала. Поднявшись, быстро вышла из комнаты следователя и слегка пришла в себя только возле своей машины. Отчетливо я понимала одно: нельзя терять времени, иначе произойдет что-то страшное. Или уже произошло. Я как-то не думала, что мне не по силам предотвратить это. Кто я есть? Обычная девчонка. Без сил, без оружия и без особой сообразительности. Так долго бродить совсем рядом и не замечать очевидного. Мне ли бороться с исчадием ада?

Все так, но я не собиралась возвращаться. Просто некогда. Пока я буду объяснять, что к чему, свершится непоправимое. Так неужели, зная об этом, я стану тратить драгоценное время на поиски помощи? Я понимала, что, скорее всего, иду навстречу собственной гибели, но почему-то мне уже не было страшно. Маленькой девочке, оказавшейся наедине с чудовищем, куда страшнее. Я не имею права оставлять ее одну…

Телефон ожил, когда я уже была в машине. Сосредоточенно глядя прямо перед собой, я поднесла трубку к уху, одновременно вдавив до упора педаль газа и выкручивая руль. В зеркале я успела заметить высыпавших на крыльцо людей, которые махали руками и что-то кричали мне вслед.

Я слушала только знакомый голос, звучащий в моем ухе.

– Я уже иду, – ответила я спокойно, когда он смолк. – Иду…

К тому моменту, когда я вошла в проклятый дом, я уже все понимала. События этого длинного месяца, так долго сводившие меня с ума, вдруг выстроились в единую цепочку. Удивительно только, как я не поняла всего раньше. Чудовище все время было поблизости, наблюдая за тем, как я барахтаюсь в расставленных им сетях. Веселенькое, должно быть, было зрелище. Он обладал сверхъестественными способностями, гипнозом, телепатией, невероятной силой, но сейчас с моих глаз будто спала пелена. А может быть, мне просто было позволено УВИДЕТЬ. Ведь я не должна выйти отсюда живой…

Сейчас я вдруг отчетливо вспомнила, кто стоял ближе всех к Инессе в тот рождественский вечер. Ему достаточно было одного движения, когда погас свет, чтобы женщина умерла, не успев даже вскрикнуть. Благодаря моей глупости этот человек знал обо всех моих планах и всегда успевал опередить меня, сделать свой ход чуть быстрее.

Мне уже не нужно было таиться, и я спокойно поднималась по лестнице. Я знала, что меня ждут. Но почему именно я? Я надеялась узнать ответ на этот вопрос хотя бы перед смертью.

В доме было темно, но я словно обрела способность видеть в темноте. Продвигаясь вперед на ощупь, я ни разу не споткнулась. Откуда-то сверху раздалось тихое поскуливание. Сердце мое сжалось. Но не от страха. Это был знак, что Полинка еще жива. Не бойся, моя девочка, я не оставлю тебя наедине с твоим страхом. Я уже спешу к тебе и скоро буду рядом.

Я прибавила шагу, почти взлетев на вершину шаткой лестницы. Тайный ход в комнату по-прежнему был открыт. Теперь она как бы светилась изнутри. Свет подрагивал, словно живой, по полу темной комнаты плясали тени. Пахло горячим воском.

Не медля ни секунды, я вошла в логово Потрошителя и сразу же остановилась, слегка щурясь на свет. Глаза быстро обежали комнату. Полинка была здесь. Она сидела на стуле, ее рот был заклеен куском пластыря. Увидев меня, девочка затрясла головкой и тоненько заскулила.

– Все хорошо, Полинка. Потерпи еще немного, малыш! – попросила я.

Ситцевая занавеска в углу была сдвинута в сторону, позволяя мне видеть ванну.

Наташка тоже была здесь. Точно большая гусеница, она корчилась на дне эмалированной лохани, опутанная веревками. Ее руки, заведенные за спину, были крепко связаны в запястьях. Грубая веревка обвивала ее горло, голову и тянулась от лица к водопроводному крану. Во рту у нее вместо кляпа торчала желтая банная губка, как будто выступившая на губах густая пена. Наташка все время извивалась и громко прерывисто мычала, иногда содрогаясь от душившего ее кашля. Ее лодыжки были привязаны к трубе, выше края ванны, а голова в результате такого положения оказывалась ниже второго сливного отверстия. Из крана хлестала вода. Ее уже набралось достаточно, наверное, треть. От воды поднимался пар, в комнате было холодно.

Струя била Наташке почти прямо в лицо. Она дергала головой, пытаясь отвернуться. Я метнулась к ней на помощь, но она вдруг вытаращила глаза и отчаянно замычала, как будто пытаясь остановить меня. Разгадав этот знак, я резко остановилась и обернулась.

В кресле, которое я теперь видела полностью, сидел Юрка. Он был неподвижен, руки его безжизненно свисали по бокам, голова склонилась на грудь. В одной руке у него был зажат нож – тонкий блестящий скальпель. Еще несколько штук были аккуратно разложены в ряд на столе. Напротив кресла, в котором сидел Юрий, стояло египетское бронзовое зеркало, но на его блестящей поверхности я увидела только отражение кресла. Сидящего в нем мужчины там не было.

По моему мнению, Юрка был мертв. Я достаточно хорошо представляла себе, как выглядит покойник, и была уверена, что вижу перед собой труп. Но как такое могло произойти? Кто опередил меня? И куда подевалось его отражение?

Получалось, что напрасно я потратила время, заезжая по пути в Наташкину квартиру. Когда-то давно она показала мне именной пистолет своего прадеда. Этот трофей – жутко старомодный монстр времен Первой мировой – ее прадед привез с фронта и бережно хранил до самой смерти, поддерживая в рабочем состоянии. Потом завещал его сыну, а тот – Наташкиному отцу. Из пистолета не стреляли много лет, но я надеялась, что он все же сработает. Сейчас оказалось, что допотопный пистолет не понадобится. Стрелять было не в кого.

Юрка не шевелился. А вдруг он притворяется? Что же делать?

Наташка шумно фыркнула, выдувая из ноздрей воду. Уровень воды уже достиг ее груди. Черт, я должна освободить ее немедленно!