Гридница гудела. Хеймир ярл выразил вслух мысль, которая смутно забрезжила во многих головах. Квиттингский Юг заключил мир. Для него война закончилась. Так зачем восточному побережью ее начинать? Почему бы не сделать именно так, как сказал Хеймир ярл? Если Квиттингский Восток признает над собой власть южного конунга, то мирные обеты фьяллей распространятся и на него…

– Может, кто-то и захочет так сделать, но я никогда не соглашусь! – первым осознав все это, громко заявил Фроди Борода. – Юг уже бит этими козлиноголовыми, так пусть лижут пятки Торбранду и платят ему дань хоть собственными детьми! А Восток еще не бит! И никакой дани никому платить не должен! Кто хочет мною распоряжаться, пусть сначала возьмет надо мной верх! Просто так я никому в ноги не упаду! Мы – свободные люди!

– Ну, что, будем созывать тинг? – глядя на хёвдинга, спросил Хеймир ярл.

– Все равно надо рассказать всем эти новости, – ответил Хельги. Он быстро взял себя в руки и постарался не выдать того, что возможность легкого, хотя и не слишком почетного мира показалась ему соблазнительной. – И послать весть о сборе. За десять дней мы как раз успеем собрать людей и переправить их к Ягнячьему ручью.

– И хотелось бы знать, не подоспеют ли к тому времени слэтты?

Хеймир ярл не заметил, кто это спросил. Вопрос висел в воздухе как бы сам собой.

– Я не ясновидящий! – отрезал он. И у его терпения был предел. – Но сам я уж точно пойду с вами! В этом пусть никто не сомневается!

Никто не ответил, но Хеймир не воображал себя Сигурдом и без труда мог заметить и сам: этого мало.

Следующие пять-шесть дней пронеслись бурным, беспорядочным, безостановочным потоком. Вальгард чистил свой щит, обтягивал его новой красной кожей взамен обгоревшей и крепил новый умбон, еще больше прежнего. В Тингвале царила суета, люди уезжали и приезжали днем и ночью, словно все привычные границы были стерты наступающим событием. Близилась Битва Богов; все сдвинулось со своих мест. Усадьбу наполняли вооруженные мужчины, разговоры велись только о битве. Прямо перед воротами, на свободном месте, бывалые воины обучали приемам боя бондов и рыбаков. Хельга слонялась с места на место, не зная, чем заняться. Отцу и Хеймиру было не до нее, а Даг остался где-то далеко, там, лицом к лицу с фьяллями. Хельга знала, что ее брат сейчас просто живет в усадьбе Ягнячий Ручей и вместе со всеми ждет наступления назначенного срока, но ей казалось, что он в это время сдерживает натиск какого-то чудовища. Каждый день, каждый миг…

Вечерами Хельга выходила постоять над морем, но и здесь она не находила покоя. В громадах серых сумеречных облаков на темнеющем небосклоне ей мерещилась фигура Старика, одноглазого Бога Битв. Вот сейчас его широкий, немного сгорбленный силуэт возникнет между двух темно-серых гор, сам как гора… Опираясь на смертоносное копье, он подходит все ближе, полы его облачной одежды уже накрывают берега Хравнефьорда. Еще шаг – и Старик будет здесь…

Она научилась видеть слишком много, и ей было из-за этого тяжело. Хельга не могла не думать о тех знакомых и незнакомых людях, которые не вернутся из предстоящей битвы. Ей мерещились лица людей, еще живых и в то же время уже нет, лица обреченных судьбой, и каждое из них умоляло о спасении почему-то именно ее, Хельгу дочь Хельги. Квитты, слэтты, даже фьялли – каждый из них несет в себе целый мир, который погаснет навсегда, каждого ждут дома и не дождутся. Вожди считают погибших сотнями и даже тысячами, и уже в самом этом счете – огромное, нестерпимое зло. Все вокруг говорили о фьяллях как о врагах, а Хельге вспоминались фьялленландские песни о подвигах Тора, узоры на оружии, резьба кораблей; незримо она сидела у сотен фьялленландских очагов и видела, как дети с ликующими воплями вскакивают навстречу усталому отцу… «Зачем? – спрашивала Хельга, как земля у неба. – Зачем смерть?» Сердце ее наполнялось острой болью, точно она стояла над морем прежних и будущих слез, и снова хотелось обхватить руками этот неподатливый мир и развернуть его к свету, поставить на правильную дорогу, которую он почему-то потерял. Сейчас она не стала бы слушать разговоров о том, что фьялли вынуждены воевать из-за невозможности толком прокормиться дома. Матери фьяллей тоже хотят жизни для своих детей, и это единственная настоящая правда.

И однажды, в самый последний вечер перед отходом войска на юг, Хельга увидела идущий по фьорду корабль. Сперва ей даже показалось, что он мерещится – все жители Хравнефьорда привыкли следить за дымовыми столбами в небе, и знак о приближении корабля должен был подан уже давно. Но нет, это настоящий корабль, не призрачный. Небольшая снека с головой ворона на штевне медленно шла на веслах вдоль полосы прибрежных камней, выискивая место, где пристать.

Моргая, Хельга следила за ее движением, а потом вдруг опомнилась и побежала к усадьбе.

– Там корабль! – кричала она на бегу. – Корабль во фьорде! Корабль слэттов!

При этих двух словах все, кто только ее слышал, бросал свои дела и бежал со всех ног: кто к усадьбе следом за ней, кто к морю. Отец и Хеймир выскочили ей навстречу из гридницы.

– Где? Какой корабль? – крикнул Хеймир и даже схватил девушку за плечи, слегка встряхнул, точно она не хотела говорить. И по тому, как сильно он ее держал, не замечая этого, как остро и напряженно блестели его глаза, Хельга догадалась, как дорого стоило ему внешне спокойное ожидание.

– Корабль во фьорде! – повторила Хельга. – С вороном на штевне! Ведь это ваш корабль?

Бросив ее, Хеймир бегом кинулся на берег вслед за всеми, и Хельга побежала за ним. Сердце ее бешено колотилось и ликовало: почему-то казалось, что с приходом этого корабля дорога их общей судьбы повернула куда надо!

Когда слэттинская снека миновала полосу камней и подошла к берегу, ее там ждала уже целая толпа. Хеймир ярл с разгона вбежал в море по колено и не заметил этого, целиком поглощенный жаждой вестей.

– Кто у вас старший? – кричал Хеймир, шаг за шагом заходя все глубже в воду, точно корабль притягивал его. – Кто вас прислал? Какие новости?

– Да это я, Оддлауг Дровосек! – Хирдман, стоявший на носу корабля, махал руками над головой. – Наследник! Вы нас дождались! А мы уже боялись опоздать!

– Где все остальные?

– В переходе у меня за спиной, если боги к нам не переменились! Я вышел с Ворот Рассвета на день раньше! Решил посмотреть, как тут дела и кстати ли мы приплывем! А Рагневальд Наковальня ведет всех остальных!

– Сколько? – жадно крикнуло множество голосов.

– Две тысячи и еще четыре с половиной сотни. Двадцать восемь кораблей, считая мой. Хватит?

Квитты закричали, завопили. Кто восторженно бранился, кто благодарил богов, кто обнимался. Хеймир ярл наклонился к волне, зачерпнул соленой воды и уткнулся лицом в ладони. Он стоял по пояс в море, но этого было мало, чтобы остудить его беспокойство. Только сейчас, когда ожидаемое свершилось, он сам впервые толком осознал, какая тяжесть лежала на его плечах все это время. Пожалуй, еще день он бы не выдержал. От громадного облегчения все силы на несколько мгновений покинули Хеймира. Он едва стоял, когда шаловливые волны толкали его со всех сторон.