— Договорилась? — тётя Андрона, сбежав с крыльца, направилась ко мне. — Что пообещала?

— Всё нормально, тётушка, — постаралась я её успокоить, — он не имеет ко мне претензий.

— Вот и хорошо, а то я уже хотела к Вассе лететь, ковен задействовать, чтобы тебя освободили. Что ты там натворила?

— Ничего такого, что нельзя было бы пережить, — улыбнулась я. — Решила сходить на ярмарку и уронила там оружейную палатку.

— Это что надо было сделать, чтобы она упала? — подошла к нам Фло, подозрительно взирая на меня.

— Кстати, — я решила переключить их внимание, — Велеока и Гордета передают вам привет.

— Велеока?! — тётя Андрона нахмурилась. — Подожди, а где ты её видела?

Пришлось рассказывать им о гуляньях на площади. Они так оживились, вспоминая время учёбы, что временно про меня забыли. Собственно, этого я и добивалась.

Про свидание поведала только тёте Пифе. Ей очень хотелось разодеть меня. Пришлось умерить её пыл, сказав, что мы просто поговорим.

В тот удивительный вечер я выбрала простое изумрудное платье, собрала волосы в незамысловатую причёску. Сердце колотилось так, что казалось, выскочит из груди. Всё-таки это было моё первое свидание! Мы гуляли с Велизаром по Пулонце, сидели в маленькой кофейне и ели удивительно вкусные пирожные. Я была так счастлива, что, наверное, никогда не забуду наше с ним свидание.

Две недели пролетели как один день. Мне дарили цветы, поили кофе, кормили в маленьких ресторанчиках. Мы бродили с ним по городскому парку. Я наслаждалась каждым вечером. Но увы… Отпуск Велизара подходил к концу, и настало время возвращаться ему в Ольцпухоне. Я не находила себе места. У нас оставался последний вечер, следующим утром он уедет. Я не знала, что предпринять. Поехать за ним мне не позволяла гордость, хотя я бы с удовольствием перебралась в Ольцпухоне к старому Могулу. Я скучала по его ворчливому голосу и милому увитому плющом дому. Остаться в Пулонце? Но теперь без Велизара меня ничего не радовало. Даже лавочка, которую я могла без проблем открыть.

Кое-как дождавшись вечера, я бросилась к нашему месту встречи. Велизар ждал меня у старой берёзы. Его Гром лениво пережёвывал траву в сторонке. Я остановилась, стараяс запомнить его вот таким — небрежно прислонившимся к стволу дерева.

— Поехали к реке, — предложил мне Велизар, как только я подошла. — я нашёл красивое место. Там удивительные рассветы, думаю, что и закаты не хуже.

— Когда ты успел? — удивилась я.

— Ну мне же надо чем-то заниматься по утрам, — улыбнулся он. — Вот и обследую ваш Пулонце со всех сторон.

— До реки неблизко, — решила напомнить я.

— А мы разве куда торопимся?! — он вопросительно взглянул на меня, и я покачала головой. — Ну, поехали? Я корзинку с провизией собрал, устроим небольшой ужин на природе. Или ты не хочешь?

— Хочу, — заявила я и направилась к Грому. Если бы Велизар знал, как я любила наши неспешные конные прогулки… Я тогда могла сидеть, прижавшись к нему спиной, слушать его дыхание, ощущать на теле его руки. В такие моменты мне хотелось, чтобы мы ехали куда-нибудь долго-долго и не останавливались.

Место, что нашёл Велизар, было и правда очень красивым. Здесь на излучине образовался небольшой полуостровок, заросший лесом. Широкая река неспешно катила свои воды. На берегу стояла лодка.

— Сюрприз, — заявил мне Велизар, спускаясь к воде.

— А Гром? — поинтересовалась я.

— А он с нами. Он у меня привычный, мы с ним плавали уже сюда сегодня. Только без лодки.

Мы переправились на другой берег. Пока Велизар расстилал плед и разжигал костёр, я любовалась природой. Было тихо. Лишь комары и прочие насекомые нарушали идиллию. Водная гладь была словно зеркало, в котором отражались редкие облака и деревья. Солнце медленно опускалось к горизонту, заливая водную гладь золотистыми бликами.

— Нравится? — неслышно подойдя сзади, не спросил, а выдохнул.

— Очень. Если было бы можно, я бы осталась здесь жить.

— Ульяна… — тихо прошептал мужчина. — А со мной? Ты бы согласилась здесь жить?

Я медленно повернулась и окунулась в любимые тёмно-серые озёра, стараясь увидеть там ответ на...

— Только здесь?

— Нет… — он придвинулся совсем близко ко мне. Я ощущала его дыхание на лице и чувствовала, как бешено колотится его сердце. — Везде. Чтобы всегда быть рядом со мной. Ты бы захотела?

— Да… — едва выдавила я из себя. Он наклонился к моим губам, касаясь их нежным поцелуем.

— Навсегда? — уточнил мужчина между лёгкими прикосновениями, от которых у меня кружилась голова и перехватывало дыхание.

— Навсегда, — ответила я.

Мы поженились на следующий день в небольшом храме Пулонце. Три мои разряжённые тётушки промокали платочками глаза. Когда я им сообщила утром, что приглашаю их в храм, я думала, что настанет конец света. Потому что тут такой начался переполох: от ужаса в голосе, кто в чём пойдёт, до истерик, что так не делают. Но я настояла на своём. Ведьма я, в конце концов, или нет?!

Три года спустя

— Анфиса, ты неправильно воспитываешь ребёнка! — донёсся до меня голос Измиры из открытого окна. — Ну где ты видела, чтобы юные ведьмы носили бантики такого цвета?!

— Ну и чем тебе цвет не нравится?! — удивлённо переспросила её бабушка Анфиса. В один из своих приездов я, как и обещала, наведалась к ней на могилку, нарвав букетик цветов. Она была так растрогана, что когда родилась моя Любава, внезапно появилась у нас дома в Ольцпухоне на пару с Измирой. С тех пор они постоянно навещали меня, пока Велизар был на работе. — Очень миленькие бантики!

— Это красные-то в золотую точку? Где ты их только выдрала?!

— Вчера у Эльзы в карты выиграла. Мне очень такие нравятся. Вон и Любава тоже в восторге! Ты знаешь, Могула вчера был таким душкой, что составил нам с Эльзой компанию.

— Вот и носила бы сама свои бантики… перед Могулой.

— Измира, я чой-то никак не пойму, чем тебе не угодили столь милые ленточки?! А девочке вот они, в отличие от тебя, пришлись по душе! Она их даже на зуб пробует.

Последнее меня насторожило, и я решила выглянуть из окна кухни, где готовила яблочный пирог. Сегодня на ужин грозилась заскочить тётя Епифания, рассказать новости. Я торопилась, а потому оставила дочку под присмотром родственниц.

Перед нашим загородным домом на покрывале на солнечной полянке восседала полуторагодовалая Любава и пыталась засунуть в рот что-то красное. Пришлось мне бросать всё и срочно выбегать во двор, чтобы успеть отобрать у ребёнка изо рта замусоленную тряпицу.

— И как это называется?! — строго спросила я у своих призрачных помощниц и потрясла конфискованным. — Вы же сказали, что если что случится, сразу меня позовёте!