Только 2 июля 1952 года Энглтон сказал ФБР, что передовые политические группы ЦРУ и пропагандистские организации по всей Европе «повсеместно открыты проникновению советских агентов»[272]. Он сказал, что КГБ, вероятно, насадил шпионов среди тысяч беженцев из Восточной Европы и выходцев из Белого движения, которых ЦРУ завербовало в Германии и Англии, пытаясь остановить Советы. Операции ЦРУ в Европе проводились с помощью политических ссыльных и «эмигрантов, которые использовали эту организацию, чтобы поживиться за ее счет», — сказал Энглтон. Он обронил, что командующий тайными операциями ЦРУ Фрэнк Уиснер, который уже тайком потратил сотни миллионов долларов, недавно запросил еще 28 миллионов, чтобы расширить свою зарубежную империю. Гувер написал синими чернилами: «Поразительно, что могут существовать такие расточительство и распущенность, и ничего с этим нельзя поделать».

Нужно было что-то делать. Национальная безопасность Соединенных Штатов висела на волоске и зависела от президентских выборов 1952 года. Гувер старался обеспечить генералу Эйзенхауэру пост президента Соединенных Штатов, а Ричарду Никсону — пост вице-президента. Республиканцы определились с выбором 11 июля. Демократы выбрали губернатора Адлая Стивенсона из Иллинойса 24 июля. У Гувера уже был под рукой рапорт на Стивенсона. Заместитель директора ФБР Мики Лэдд выудил из папок по лицам, имеющим сексуальные отклонения: «В соответствии с вашей просьбой прилагается служебная записка в отношении губернатора Стивенсона, который, по утверждениям, является гомосексуалистом»[273].

В час выдвижения Адлая Стивенсона в кандидаты на пост президента Лу Николсу из ФБР была отправлена докладная записка о кандидате от Демократической партии, который отвечал за связи с конгрессом и прессой. В ней содержалось краткое изложение сплетен, включая донесение детектива нью-йоркской полиции, который сообщал, что губернатор не только один из самых известных гомосексуалистов в штате Иллинойс, но и пользуется именем Аделина. Гувер убедился, что эти слухи дошли до Ричарда Никсона, Комитета по ведению предвыборной президентской кампании республиканцев и большого числа журналистов.

Выборы Эйзенхауэра и Никсона в ноябре 1952 года вместе с безоговорочной победой республиканцев в палате представителей и сенате положили конец двум десятилетиям власти демократов в Вашингтоне — периоду, который сенатор Джозеф Маккарти назвал «двадцать лет предательства». В начале тех двадцати лет Гувер возглавлял небольшую, слабую организацию, состоявшую из 353 специальных агентов, с бюджетом менее 3 миллионов долларов. Теперь он стоял во главе антикоммунистической армии, насчитывающей 6451 агента и 8206 человек вспомогательного персонала, с бюджетом 90 миллионов долларов.

Через несколько дней после своей победы Айк уверил Гувера, что хочет, чтобы тот руководил ФБР, пока он является президентом, и что в ближайшие годы у него будет полная поддержка Белого дома. Некоторых людей уважали в Вашингтоне больше; некоторых, возможно, боялись больше, но очень немногих.

Теперь прямая телефонная линия соединяла Белый дом с домом Гувера. Эйзенхауэр звонил лишь иногда, но Никсон — дважды в день[274]: рано утром и поздно вечером.

Гувер расширил свое влияние на все закоулки растущего истеблишмента национальной безопасности. Как доложил Гувер введенному в должность 26 января 1953 года президенту, агенты ФБР теперь работают «ежедневно и индивидуально»[275]в Белом доме, Пентагоне, канцелярии министра обороны, Объединенном комитете начальников штабов, Агентстве национальной безопасности, ЦРУ, Государственном департаменте, конгрессе, шести посольствах США, на базах разведки сухопутных сил в Германии и Австрии и в дюжине других опорных пунктах всемирной власти Америки.

Гувер занимал место в Совете национальной безопасности рядом с министром обороны и госсекретарем. Новый министр юстиции Герберт Браунелл-младший считал слово Гувера законом. Заместитель и преемник Браунелла Уильям Роджерс стал близким личным другом Гувера и два раза в неделю обедал с директором. Гувер помогал разрабатывать политику и стратегию правительства по всем вопросам, начиная от национальной безопасности и кончая гражданскими правами.

Антикоммунизм в Америке набрал силу при Эйзенхауэре. Люди Гувера изучали кандидатов на разные посты от посла до эксперта конгресса США. Они следили за внутренними чистками в правительстве, разрушая жизни и карьеры по подозрению в нелояльности и гомосексуальных наклонностях.

Влияние Гувера в Госдепартаменте было огромным. Имея полную поддержку госсекретаря Джона Фостера Даллеса, агент ФБР Р. У. Маклеод по прозвищу Шотландец занял должность начальника отдела внутренней безопасности в Госдепе. В своих политических чистках в Вашингтоне, посольствах и консульствах за границей он использовал методы ФБР, включая прослушивание телефонных разговоров, чтобы вытеснить из дипломатической службы либералов и людей, подозреваемых в «левых» взглядах. Несметное число дипломатов в отчаянии подавали в отставку.

Сотрудники ФБР всегда присутствовали в новых организациях, которые создавал Эйзенхауэр, чтобы увеличить влияние и силу Америки, вроде Информационного агентства Соединенных Штатов (USIA), которое транслировало американские идеи по всему миру. Специальные агенты ФБР Чарльз Нун и Джо Уолш руководили внутренними операциями USIA в Вашингтоне и Нью-Йорке. ФБР проводило глубокое изучение каждого служащего USIA, проверяя каждую деталь их биографии с самого рождения.

«Нашей Библией был административный указ № 10450, изданный президентом Эйзенхауэром, — рассказывал Уолш. — Этот указ касался федеральных служащих, связанных с национальной безопасностью страны. Он разъяснял, что отказ в приеме на такую работу получал каждый, кто имел отношение к коммунистическим организациям, гомосексуалистам, алкоголикам и другим субъектам с отклонениями от социальной нормы, которых можно было счесть угрозой для безопасности США. Это было грязное занятие — выискивать и устанавливать личность людей, подозреваемых в гомосексуализме. В Агентстве работали несколько очень порядочных и интеллигентных людей, которых я хорошо знал, — мне нравилось работать с ними по программам Агентства — и которые внезапно и окончательно выпадали из картины — исчезали! При расследовании они признали свои гомосексуальные наклонности и ушли в отставку»[276].