Его глаза стали узкими щелочками.

— Я непременно так и сделаю, Маргарет. Хотелось бы знать, по какой причине ты шляешься по лагерю вместе с Макгованом, если я велел тебе не выходить из палатки.

Йен не произнес, а выплюнул имя мужчины, и Маргарет стало ясно, из‑за чего он бесится.

— Я вовсе не шлялась, — уточнила она, — а всего лишь хотела удостовериться, что Том оправился от побоев, которые получил, когда стал меня защищать. Кстати, я использовала часть денег, которые ты мне оставил, чтобы купить ему новый кинжал. Надеюсь, ты не будешь возражать.

— Что ты сделала?

Маргарет поморщилась. Муж орал так, что у нее в ушах звенело.

— Не волнуйся, я тебе все верну.

— Да не нужны мне твои проклятые деньги! И, насколько мне известно, он сам может о себе позаботиться. Ты ничего не должна покупать ни для Тома, ни для любого другого мужчины.

Маргарет с удивлением уставилась на мужа, стараясь подавить улыбку. В его устах имя Макгована прозвучало как грязное ругательство.

— Почему нет?

— Потому что это неправильно!

Маргарет не смогла противостоять желанию поддеть мужа — чуть‑чуть, самую малость. Все же он заставил ее ждать слишком долго.

— У тебя нет оснований ревновать меня к нему.

На сей раз Маргарет не сумела удержаться от улыбки. Муж какое‑то некоторое время молча таращился на нее, раскрыв рот, после чего заорал еще громче:

— Я не ревную!

— Правда? Что же, очень хорошо. Хотя было бы понятно, если бы ты ревновал. Он очень красивый мужчина. Темные волосы и голубые глаза — изумительное сочетание. — Маргарет сделала вид, что размышляет, в то время как ее муж прикладывал титанические усилия, чтобы не взорваться. — Мне всегда нравились высокие мужчины. — Она подняла руку над его головой. — Его рост, наверное, шесть футов четыре дюйма, да?

Когда Йен издал утробное рычание и шагнул к ней, Маргарет решила, что перегнула палку. Судя по его виду, он собирался либо придушить ее, либо швырнуть на постель. Маргарет считала, что второй вариант был бы для нее чрезвычайно желателен, но она к нему пока что не была готова. Страсть всегда переворачивает все с ног на голову. Это она усвоила еще много лет назад.

— Брюс согласился на твой план? — спросила она, удивив мужа столь быстрой сменой темы разговора. — Именно поэтому ты одет для сражения?

Ответом стала непроницаемая маска, в мгновение ока появившаяся на его лице. Хотя Маргарет не ждала, что он доверится ей, все равно это было неприятно.

Она всмотрелась в его суровое лицо, которое сейчас ничего не выражало.

— Хотя бы скажи, это опасно?

Йен продолжал молчать.

— Конечно, это опасно, — ответила Маргарет сама себе. — Как же иначе? — В ее душе боролись самые противоречивые чувства. Она хотела освободить сына, но не желала, чтобы при этом пострадал муж, и она решила сделать последнюю попытку. — Ну почему ты не разрешаешь мне сначала попытаться…

Йен решительно покачал головой.

— Нет. Мы уже об этом говорили. Я не стану рисковать твоей жизнью и жизнью ребенка. Позволь мне выполнить мой долг.

Маргарет смотрела на мужа и чувствовала тоску — такую острую, что перехватило дыхание. В глазах стояли слезы. Она не могла бы сказать, чем они вызваны. Страхом? Желанием? Может, она оплакивала ту жизнь, которую они потеряли, оплакивала любовь, когда‑то их связавшую?

Йен, казалось, хотел что‑то сказать, но вдруг отвернулся, собираясь уйти.

— Подожди! — воскликнула Маргарет и догнала мужа у выхода — он как раз откинул полог палатки.

— Что еще?

— Вот что. — Она поднялась на цыпочки и запечатлела на губах мужа поцелуй.

Поцелуй был очень быстрым и целомудренным, однако он тотчас же пробудил воспоминания. А ведь она уже почти забыла, какие мягкие у него губы и как у нее сладко замирало сердце, когда их губы сливались воедино…

Ей потребовались все силы, чтобы отстраниться, и, сделав это, Маргарет заметила удивление на лице мужа.

— Останься в живых, — проговорила она, нарушив молчание. — И, кстати, я не бросалась на тебя.

Уголки его губ дрогнули.

— Спасибо за пояснение. Я постараюсь.

— Очень постарайся.

Йен кивнул и спустя мгновение исчез в ночной тьме. Маргарет не знала, как долго смотрела ему вслед.

«Если мы пойдем дальше разными путями…»

Разве она сможет его отпустить?

У Роберта Брюса не было требушетов с громкими названиями вроде «Волк войны». У него имелось нечто лучшее. Воины шотландской гвардии обладали ничуть не меньшей разрушительной силой, чем английские осадные машины. К тому же они были более мобильными. Для их перевозки не требовались сотни повозок, и еще их не приходилось месяцами устанавливать и окапывать.

После семи с половиной лет сражений шотландская гвардия превратилась в отлично отлаженный военный механизм. Для общения им почти не требовалось говорить — каждый из них мог предвидеть действие другого. Одновременно они всегда были готовы к неожиданностям. Хотя легенды описывали их супергероями или призраками, они не были неуязвимыми (гибель Уильяма Гордона по прозвищу Тамплиер — очевидное тому доказательство) и непобедимыми (о чем напоминала неудачная атака на замок Бервик годом ранее).

Этой же ночью все шло по плану Йена.

Укрепленный замок стоял на высоком холме, отвесные склоны которого сами по себе являлись оборонительным укреплением, поскольку не позволяли нападавшим подойти к замку быстро. Деревянный частокол, раньше окружавший замок и двор, был снесен англичанами и заменен каменной стеной. Это произошло после того, как гвардейцы семь лет назад спасли жену Маклауда, положив начало цепи тех событий, которые в конечном счете привела к претензиям Брюса на шотландский трон. Была и дополнительная защита в виде глубокого рва с водой у самой стены. За рвом имелись такие ворота, через которые можно было пройти к леснице, ведущей к замку, и еще более массивные ворота с подъемным мостом и решеткой, защищавшей главный вход в замок. Чтобы захватить его, атакующие должны были пройти и через одни, и через другие ворота.

Гвардейцы обошли и те и другие. Под покровом ночи Йен и его братья по оружию подошли к цитадели с другой стороны холма. Учитывая ров с водой, отвесный холм и высокую каменную стену, эту сторону замка считали неприступной, и нападения отсюда не ожидали. Именно поэтому гвардейцы выбрали именно ее. Неприступная — значит, плохо охраняемая.

Армия никак не смогла бы устроить внезапную атаку на замок с этой стороны. А небольшой отряд мог. Как и при спасении Кристины Маклауд, гвардейцы переплыли ров и поднялись вверх по склону холма ползком. Стена, однако, требовала более серьезных приспособлений, чем канаты. К счастью, Дуглас недавно изобрел хитроумный способ, используя который, можно было одолеть и более высокую стену, чем та, что окружала Дамфрис. Веревочные лестницы, оснащенные перекладинами и захватывающими крюками, активно использовались в замках Бервик и Перт. Не вовремя залаявшая собака испортила атаку на Бервик, но лестницы не подвели.