— Я как раз о богах и хотел узнать. Мне нужны ответы на многие вопросы. Говорят, дракона летают на острова Великих. Вы видели богов там?

— Что? Ты хочешь сказать, ты пришёл не за шкурой дракона, доспехи из которой не может сломать ни один меч в мире, кроме мечей богов, и пробить которые не может никакое чародейство, кроме магии богов? Ты хочешь сказать, ты пришёл не за драгоценностями, золотом и бессмертной славой, убив меня, которой запятнаешь себя во веки веков?

— Доспехи? Сокровище? Какая чепуха. Мне просто нужны ответы. Никого убивать я не собираюсь. И золото мне твоё не нужно. Доспехи тем более. Я вообще миролюбивый. Это мир вокруг злой: то в животное какое влюбишься, то сам ведешь себя как животное.

— Человек, ты читаешь мои мысли?

— Зачем мне твои мысли? Я даже не знаю, кто ты.

— Я Хранитель драконов. Когда-то я тоже был рождён человеком, но на заре времени Лютый поставил меня следить за популяцией драконов. Он наш бог, потому что заставил всякого дракона развиваться. Ни один дракон не сидит на месте, и только тем мы живы. Слышал про драконьи линьки?

— Лютый? Это видимо имена одного из богов?

— О каких богах ты ведешь речь?

— Стой, давай по порядку. Ты следишь за драконами?

— У драконов бывает только пара яиц в выводке в жёлтом возрасте. Приходиться защищать их от полного истребления.

— Ты высиживаешь яйца, и ты немного человек?

— Немного да. Но высиживать мне никого не надо. Я лишь наблюдаю за прочими драконами.

— А ты можешь принять человеческий облик?

— Зачем? Это было так давно. Я был первым человеком, пока не подружился с драконами.

— А что случилось потом?

— Потом Лютый даровал мне возможность самому стать драконом.

— А где теперь Лютый?

— Не знаю, он улетел с первыми драконами на юг.

— Так мне тоже надо на юг. Как раз там находятся острова Великих. Твой Лютый один из богов!

— Здорово. Вот бы мне снова увидиться с ним. У меня накопилось столько вопросов к нему.

Светлан некоторое время смотрел на застывших дракона и Андрена. Затем снял перчатку. Кожа на ладони пошла пузярыми, чать шкуры слезла, часть обуглилась. Император закричал от новой порции боли, согнувшись пополам, прижимая руку к груди.

Когда Светлан поднял голову от земли, дракона нигде не было. На плато так же стоял Андрен, а рядом с ним стоял неизвестный нагой человек без единого волоса на всём теле. От удивления император на миг забыл про боль.

«А где дракон?»

— Ну вот, а говоришь, не понимаешь, — усмехнулся Андрен, водружая меч в ножны за плечами. — Дозволь мне только одежду тебе создать, а то ты наверняка уже и не помнишь для чего она.

Лысый кивнул. И тут же на Хранителе драконов образовалась белая мантия до пят, подвязанная у пояса красным шёлковым ремнём, а рядом кожаные мягкие сапоги.

«А мне нельзя было такие сапоги создать?» — Хотел спросить Светлан, но боль в руке вновь выбила все посторонние мысли из головы.

Князь подошёл, посмотрел на ошпаренную руку и присвистнул. Затем губы зашептали речитатив. Светлан ощутил приятное тепло в руке. Оно не щипало кожу, не жгло, лишь покалывало. Кожа не зажила, но боль притихла.

Андрен обессилено присел на небольшой камень, потирая виски, обронил:

— Ну вот, так лучше. Садитесь рядом, оба. Хранитель, расскажи мне, почему не понимаешь людей, если сам человек?

Хранитель пощупал одежду, поёрзал плечами, почесал пузо, словно свыкаясь с новой шкурой. Удобного в лишнем клочке материи на теле было мало. Разве что от ветра прикрывало и от дождя. Но на небе ни тучки.

«Какая несовершенная шкура. Наверняка сгорит в огне даже самого слабого пламени», — приметил для себя хранитель драконов. А вслух обронил:

— Мало того, что тело неудобное, так ещё и вторая шкура. Как вы так живёте? И слова…как непривычно говорить их вслух.

— Так и живём, — ответил Андрен, подмечая краем глаза, как Светлан блажено прикрыл глаза и задремал, зажимая ненавистный артефакт подмышкой.

Хранитель медленно опустился на соседний камень, прислушиваясь, не захрустят ли суставы от старости. Но тело не подводило. Если в драконьем обличие ему была «золотая пора», то по человеческим меркам жто было около тридцати лет. Самый расцвет сил. А то, что голова лысая, так эта седина от возраста. От мудрости.

Хранитель начал свой неспешный рассказ:

— Я как человек, был сотворён одним из первых. Боги, все двенадцать, сотворив человека, никак не могли вдохнуть в него жизнь, обратились к Конструктору. И вдохнул он Искру. И первый человек ожил, а за ним каждый последующий. Я был одним из первого десятка. Не успел привыкнуть к людям, не жил в их обществе. Но видел, как летают в небе драконы. А потом повстречал одного из них. Он принял форму человека. И я захотел так же.

— Это и был Лютый?

— Да.

— Тогда он не один из богов. Кто же он?

— Не знаю. Но он поссорился с Конструктором и улетел на юг с первыми драконами.

— А разе люди были созданы раньше драконов?, — обронил князь.

— Нет, люди были созданы позже всех, — поправил Хранитель.

— Тогда почему тебя поставили хранителем драконов, а не дракона хранителем людей?

Хранитель почесал лысину, пожал плечами:

— Конструктор и Лютый много спорили на эту тему. Но я тогда не понимал предмета их спора. Я больше по драконам любитель.

— И что же ты понял про драконов?

— Не так уж много. Повидав немало лесных, зелёных, жёлтых и золотых драконов, это то, что полноценно «умнеть» начинают они лишь в третьем возрасте, когда наступают брачные игры. Им приходиться общаться друг с другом и начинает развиваться речь. Примитивная такая драконья речь. Слов тридцать. Но иерархия возрастов уже соблюдается неукоснительно. Здесь, наверное, сказывается малая популяция драконьего выводка. Друг с другом битвы они редко устраивают. И то лишь с равными по положению. Их всё больше люди убивают. Придёт такой герой, закованный в латы с головы до ног, и кричит: «Славы хочу, золота давай, а шкуру я твою у камина повешу».

Андрен сдержал улыбку, раздумывая, сколько голов скота из стада племён Свободных утаскивают драконы на пропитание и где же они берут всё то золото, что впоследствии охраняют?

«Пусть лесные и зелёные охотятся в угодьях у склонов плато, слабокрылые они или вовсе не летают. Но жёлтые и золотые должны летать и грабить соседние земли. Но зачем расстраивать Хранителя? Пусть думает, что герои идут за славой, а не по необходимости».