Самая строптивая женщина, казненная на гильотине: Бонне, 1835 год. Сопротивлялась так яростно, что ее голова откатилась от машины почти на 15 метров.

Самый неумелый палач: 5 раз опускал нож гильотины на шею казнимого в Альби в 1831 году, в результате завершил дело обычным ножом.

Серийная казнь: если не брать в расчет революционную смуту, самой длинной «серией», стала казнь 1944 года, когда с плеч упали девять голов.

Самая молодая жертва гильотины: 13-летний ребенок. 1793 год.

Самая старая жертва гильотины: 93-летний лавочник по имени Дервили. 1794 год.

Бельгия: количество гильотинированных составило около 120 человек.

Германия: в период с 1933 по 1945 год суды рейха вынесли 16 500 смертных приговоров через обезглавливание — на гильотине или топором, за тот же промежуток времени военные трибуналы вынесли 25 000 смертных приговоров.

Австрия: в период с 1938 по 1945 год — 1184 обезглавливания.

Подготовка к казни Вайана. Частн. кол.

Отрезанная голова падала в таз с древесными опилками. К тазу была приделана вертикальная стенка, защищавшая помощника палача от брызг крови.

Из перерезанных сонных артерий вырывались две мощные струи крови, которые, не будь перед ними преграды, били бы на два метра вперед. Менее мощной струей, не больше тридцати сантиметров в длину, выбрасывалась спинномозговая жидкость: она выстреливала из разрубленного позвоночника.

Сразу после завершения процедуры судебный эксперт выдавал разрешение на захоронение без объяснения причины смерти. Голову помещали в плетеный чемодан, где она воссоединялась с телом.

На случай проведения нескольких казней подряд в чемодане имелись отсеки, куда можно было изолированно поместить три тела. Жуть берет при мысли о том, что мышцы казненных сокращались еще около часа-двух.

Церемония подходила к концу. Один из помощников смывал кровь с мостовой двора, другие разбирали гильотину.

Если семья казненного изъявляла желание, тело отдавали ей с просьбой не устраивать громких похорон. В остальных случаях захоронение брало на себя государство: в гробу голову клали возле плеча.

После исполнения приговора на дверь тюрьмы на сутки вывешивалась копия протокола об исполнении приговора.

Пресса не имела права публиковать никаких документов, кроме этого протокола.

В ноябре 1972 года пятерых журналистов «Экспресс» и «Пари матч» осудили за упоминание в своих статьях о казни Бюффе и Бонтана.

Однако именно благодаря таким «проступкам» порой становилось известно о имевших место нарушениях процедуры так называемой «красной мессы».

Смерть: всем зрелищам зрелище!

Вот что рассказали Поллак и Гударо, адвокаты Хамида Джандуби, последнего гильотинированного француза, газете «Монд»: «Вокруг осужденного стояло человек тридцать. Все продолжалось около сорока минут. Одноногому осужденному пришлось надеть протез (это сделали охранники), чтобы подняться на эшафот, ему отказали в «последней сигарете». Мэтр Поллак заявил: «Он выкурил одну, потом вторую, ему хотелось сделать еще несколько затяжек любимых «Житан». Но один из присутствовавших — полагаю, это был высокопоставленный чиновник полиции — ответил: «Ну, нет! Достаточно. Мы и так пошли на уступку, нужно было думать об этом раньше».

Что такое гильотинирование? Самая пристойная, самая эффективная форма умерщвления, как утверждают его сторонники, или, как упрямо твердят англичане, оно лишь пробуждает в людях самые низменные инстинкты?

Вспомним, что самая первая в истории казнь на гильотине, 25 апреля 1792 года, стала поводом для безобразных выступлений. В тот день на инаугурацию «чудесной машины» собралась огромная толпа.

Народ, весело собравшийся на большую «премьеру», был изумлен эффективностью и вместе с тем жутко разочарован скоростью проведения казни. Кроме того, плотный кордон жандармов держал толпу на почтительном расстоянии от эшафота. Люди выражали недовольство, скандируя модный куплет: «Верните мне мою деревянную виселицу, верните ее мне!»

Но виселица не вернулась. «Статус жертв спас гильотину», — писал Жильбер Ж. Калландро. «Вязальщицы[17] и санкюлоты с восторгом наблюдали, как слетают с плеч знаменитые головы: короля, королевы, принцев, генералов, членов парламента…» «Гильотина совершила чудо, возвысив наслаждение зрелищем смерти», — пишет он дальше.

Трудно описать приверженность толпы к зрелищу казни на гильотине, последовавшее после первого разочарования. Гильотиной и сценами обезглавливания стали украшать игрушки, безделушки, мебель, посуду.

Магазины помещали гильотину на вывески. Народ принял ее радостно и непринужденно. Во Дворце правосудия сотнями продавали миниатюрные модели гильотины из красного дерева.

«Нередко, — пишет в 1793 году депутат Мерсье, — отец семейства, учитель, хозяин мастерской водили детей, учеников или подмастерьев на казнь, чтобы преподать им урок добродетельного поведения».

У подножия эшафота вечно отирались истеричные особы, оскорблявшие и оплевывавшие осужденных. За коллективными казнями следили с особой страстью. Засекали время и овациями отмечали достижения палача.

Эшафот притягивал и садистов, приходивших смаковать агонию осужденных, и множество зевак, отпускавших шуточки, пялясь на страдания жертв.

Очень скоро появились различные типы гильотины. Простые деревянные называли «девственницами», выкрашенные в красный цвет — «лишенными невинности». О том, кого казнили на первой, говорили: «Он взобрался на мадемуазель», на второй: «Залез на мадам». Каждый день продавался «Список выигравших в лотерею Святой Гильотины». По свидетельствам того времени, на казнь Эбера в 1794 году собралась толпа в четыреста тысяч человек.

Некоторые считали, что гильотина уйдет в прошлое вместе со всей революционной мишурой, но этого не случилось. Какое-то время публика, утомленная видом рек крови, собиралась в большом количестве лишь в исключительных случаях, но в период Реставрации гильотина вернула себе былую народную любовь.

В Париже гильотина «вершила правосудие» на Гревской площади и бульваре Араго, на Карусель и площадь Революции, на площади Сент-Антуан и на Тронной, у ворот Сен-Жак и на Рокетт — и всегда в присутствии благодарной публики.

На ближайшее «представление» народ громкими выкриками зазывали уличные торговцы. Настала новая великая эпоха национальной мясорубки.

В 1847 году двенадцать тысяч человек присутствовали на обезглавливании Ронде и Ориллы. В 1870 году больше двадцати пяти тысяч человек собрались посмотреть на казнь Тропмана. Серию убийств, совершенных им в Пантене, в деталях описывала ежедневная газета «Пти Журналь», выходившая во время процесса полумиллионным тиражом. Ответственный редактор господин Мийо устроил после казни праздник для пятисот своих друзей и сотрудников. С удовольствием назвав цифру принесенного отчетами дохода, он предложил тост «в память об убийце — благодетеле газеты».