компьютерными принтерами стараются успеть к назначенному на 2026 год сроку, получая финансирование из доходов одного из самых посещаемых храмов Европы. Продавая билеты, он зарабатывает по 25 миллионов долларов в год на собственное завершение.

Саграда Фамилия: готика переосмысленная, возрожденная

Саграда Фамилия: словно высечены в скале

В 1866 году эксцентричный каталонский издатель, Хосе Бокабелла, предложил построить «искупительный храм». Он начал проект в 1882 году, и подразумевался обычный неоготический храм, однако год спустя познакомился с молодым и глубоко верующим Гауди и тут же заручился его участием. Архитектор увидел возможность утвердить католицизм в противовес модернизму и демократии. Работа медленно двигалась вплоть до 1926 года, когда Гауди, чей храм был только-только начат, погиб, попав под трамвай. Спустя десять лет в ходе Гражданской войны в Испании революционеры уничтожили многие планы и модели Гауди. На продолжение строительства надо было собирать деньги.

Гауди считал, что в основе всего созданного человеком должны лежать природные формы. Он писал, что природа — «это Главная Книга, всегда открытая, которую мы должны заставить себя читать». Храм должен был стать его библией, визуальным символом его веры. Это была не романтическая метафора, а развернутая реинтерпретация готического воображения. На первый взгляд снаружи храм кажется избыточно сказочным, словно Дисней снял фильм по Толкину, хотя я считаю, что от этого он хуже не становится. Интерьеры — другое дело. Там присутствует взлетающая сенсационность Амьенского собора или собора в Бове. Назовем ли мы это поздней готикой или каталонским ар-нуво — неважно. Это Гауди.

Снаружи нет прямых углов и почти отсутствуют прямые линии — это дань природе. Согласно проекту, башен должно быть 18, чтобы символизировать двенадцать апостолов, четырех евангелистов, Марию и Иисуса. На башнях собираются установить колокола, которые будут звонить от дуновения ветра. Башня Иисуса по завершении будет достигать 172 метров и станет самой высокой церковной башней на свете.

Портальные фасады следовали традиционной иконографии христианских соборов и стали шедеврами декоративного искусства. Фасад Рождества — это скрытый в гроте зверинец. Колонны, разделяющие три двери, стоят на двух черепахах, сухопутной и морской, как символах земли и воды, а окружающие изображения словно вытесаны из скалы, а не созданы искусственно. Гауди усыплял хлороформом зверей и птиц, чтобы отлить их в гипсе, и даже заполучил мертворожденных в качестве моделей для младенцев, «потому что они лежат неподвижно».

Фасад Страстей был начат только в пятидесятых годах XX века, через 24 года после смерти Гауди. Этот фасад похож на челюсти гигантской акулы, с мрачными скульптурами, изображающими муки Христа. Над дверью ограда, напоминающая обглоданные кости. Незаконченный фасад Славы завершит ансамбль, который охватывает небеса, ад, проклятие и искупление.

Любители готических интерьеров сочтут внутреннее убранство этого храма радикальным отступлением. Планировка обычная: неф, двойные приделы, трансепты, святая святых и амбулаторий. Также здесь присутствуют традиционные готические элементы — пилоны и колонны, арки и своды, окна и витражи. На этом традиционность заканчивается. Колонны парят и пикируют, словно орлы в полете, распухая, сужаясь, изгибаясь. Все кажется асимметричным — и в то же время визуально составляет единое целое. Если лечь на скамью и посмотреть вверх, как это делают большинство посетителей, то видишь фейерверк ребер и сводов, взрывающийся над головой. На закате окно южного нефа заливает интерьеры огнем. Галереи и лестницы, собранные вокруг средокрестия, похожи на театральные ложи.

Средокрестие, покрытое платереско

Собор Саграда Фамилия, как и любое новшество в искусстве, воспринимался по-разному. Посетивший его во время гражданской войны в Испании Джордж Оруэлл назвал его «одним из самых уродливых зданий мира» и счел, что «анархисты показали свой дурной вкус, не взорвав его». А вот для Вальтера Гропиуса он стал «духом, воплотившимся в камне». То, что критик Роберт Хьюз охарактеризовал как «растопленную свечу и куриные потроха», Николаус Певзнер уподобил «сахарным головам и муравейникам… проработанным с энергией и безжалостной дерзостью». Часть скульптур фасада кажутся небрежными, и качеством многих элементов пожертвовали ради общего эффекта, достигнутого спустя много лет после смерти Гауди. Однако эффект ошеломляющий.

Неф Гауди: переосмысление готики

Средокрестие, покрытое платереско

Собор Саграда Фамилия интересно сравнить с построенным в то же время Ливерпульским собором Джайлса Гилберта Скотта. Храм Скотта принял всю строгость готического канона, тогда как Гауди использовал этот канон как тему для бесконечных вариаций. Он демонстрирует уверенность художника, для которого стиль — просто отправная точка. Храм относится к тому периоду, когда архитектура теряла веру в традиции декора и становилась рабой конструкторов, а не их госпожой. Гауди был с этим не согласен.

Бургос

✣✣✣✣

Собор Бургоса в этом оживленном городе к северу от Мадрида великолепен, но как по мне, к нему стоит прикрутить табличку с предостережением относительно вреда для здоровья. Он переполнен столетними нагромождениями католических богослужений и может вызвать несварение у людей с повышенной чувствительностью. После долгих часов кровопролития, вечных мук, распятий и пыток я сбежал на Пласа-дель-Рей Сан-Фернандо и заказал крепкую протестантскую выпивку. Однако этот храм — один из величайших соборов Европы. Считается, что громадное влияние на него оказал французский Буржский собор.

Бургос: башни с вычурными украшениями

Портал Сарменталь: евангелисты за работой

Бургос начинался довольно скромно. Бывшую часовню паломников, посвященную Богородице, начал перестраивать в 1221 году Фердинанд III Кастильский (пр. 1217–1252) — монарх, стремившийся привить своей стране нечто подобное зарождающемуся стилю Франции или по крайней мере Парижа. Проект создал мастер Энрике, который работал еще и в Леоне. Строение крестообразное в плане, строгое, двойные контрфорсы ничем не украшены, каменный ажур прост. В XV веке проект был преображен семейством строителей Колония из Кельна, создавших настоящее извержение пламенеющей поздней готики.

Башни Хуана де Колонии определяют силуэт Бургоса издали. Две западные увенчаны пирамидальными шпилями, состоящими из прозрачного каменного ажура в германском стиле, — они похожи на те, что были задуманы (а позже и построены) в Кельне. Средокрестную башню после ее обрушения в 1539 году перестроили в переходном готическом стиле — ренессансном платереско. Она состоит из поразительной смеси ажура, пинаклей, балконов и ниш. Никогда еще архитектура не была столь бессмысленно сложной.

Поскольку собор стоит на склоне, каждая сторона создает свое впечатление. На юге ступени ведут