— А вот об этом можете не беспокоиться. У нас звания идут, как на подводном флоте. То же и должностей касается.

— Иных вопросов не имею, — с прежним достоинством ответил Уваров и посмотрел на полковника вопросительно.

— Тогда выйдите через эту дверь, — Стрельников указал на маленькую, незаметную, в углу кабинета, — там сидит штабс-капитан, он скажет, что дальше делать. И вот еще что. От выправки своей строевой избавляться начинайте прямо сейчас. В нашей службе такое ни к чему. Сутулиться научитесь, руками не в такт размахивать, ноги, если придется, приволакивать. Учить вас и этому будут, как артистов учат, а вы пока сами потихоньку…

Проводив первого волонтера, полковник не спешил приглашать следующего. Закурил, снова пробежал глазами по листам аттестации Уварова.

Что-то здесь не так. Он мельком слышал от бывшего подчиненного, а потом сразу начальника, Арсения Неверова, что ведутся кое-какие работы, что, мол, появилась некая схема, позволяющая выявить в людях сразу все их черты и качества. И что вскорости внутренней контрразведке и делать будет нечего.

Посмотрел на человека через специальные очки, условно говоря, и сразу все ясно. Кого на повышение, кого в отставку, а кого в тюрьму, без суда и следствия.

Поскольку говорилось это в соответствующей обстановке, за стаканом пива и как бы в шутку, Стрельников пропустил идею мимо ушей, усмехнувшись, конечно, и добавив к месту несколько собственных соображений. А вот, оказалось, и гораздо быстрее, чем предсказано, что все точно так и есть.

Что ж, проверим это дело на следующих кандидатах, тогда можно будет делать серьезные выводы.

Он снял трубку внутреннего телефона.

Спросил порученца, что там делает принимаемый на службу поручик Уваров.

— Как положено, сидит и ждет, пока остальные от вас выйдут. Автобус на тринадцать ноль-ноль заказан.

— А ты его куда расписал?

— Согласно вашему указанию, на пополнение второго отряда. Там еще четыре вакансии. Остальные пойдут в третий.

— Нет, давай переиграем. Возьми чистый лист, сверху напиши крупно — «Печенег-5». Ставь — номер первый — прочерк. Номер второй — поручик Уваров. Дальше — посмотрим.

Дело в том, что Стрельников, получив команду генерала, вначале собирался действовать обычным образом, то есть создавать новые отряды на штатной основе уже имеющихся.

Распределить новобранцев по первым четырем, помуштровать их там недельку-другую, а потом простая арифметика: сложить четыре вместе и поделить на шесть. И приказ будет выполнен, и, слегка потеряв в численности, отряды сохранят прежнюю боеспособность.

А теперь у него возникла новая идея.

Раз генерал навязал ему свою новую кадровую политику, так отчего же не испробовать ее сразу по полной программе на прочность и на излом.

Мол, вы так приказали, я к вашим приказам и офицерским формулярам отнесся с полным доверием. Если что не так — не взыщите.

Но главное, ему самому эта идея показалась вдруг очень заманчивой. Только надо настоять, чтобы в ближайшее время прислали ему еще как минимум полторы сотни людей с такими же пакетами.

И до самого вечера Стрельников увлеченно разбирался с поручиками и подпоручиками, сопоставляя научные рекомендации с собственными впечатлениями и составляя своего рода пасьянс в пределах расписания пятого и шестого отрядов.

И совсем бы хорошо закончился этот день, если бы ему перед самым отходом ко сну не позвонил оперативный дежурный штаба с сообщением, что от «тридцать третьего» абонента специальной связи поступил сигнал уровня «гроза», то есть положение самое что ни на есть угрожающее. Тревожная группа в полной готовности, но нужна санкция.

— Ждите, если обстановка еще позволяет. Еду!

Обстановка ждать позволяла. Более того, Стрельников сразу понял, как им повезло. Если начальником управления он был еще молодым, то оперативником — старым и опытным.

Бубнов, будучи всего-навсего доктором, пусть и военным, и причастным к деятельности контрразведки, повел себя с первого момента совершенно грамотно. И тревожный сигнал подал вовремя, и в меру возможности комментировал свои действия, давая возможность высказаться и налетчикам. То есть все шло, как грамотно срежиссированный радиоспектакль.

Дежурный, тоже не новичок, сразу же развернул несколько подвижных радиопеленгаторов и на карте города отслеживал перемещения автомобиля, в котором везли Максима.

Стрельникову оставалось только отдать команду, и группы захвата тотчас же приступят к делу. Но вот именно этого делать ему не хотелось. Намечалась неплохая оперативная игра, в которых он знал толк. Лишь бы доктор продолжал вести себя правильно. Если бы его хоть на полминуты оставили одного, этого хватило бы, чтобы передать необходимые инструкции и рекомендации.

Задержать вражеских агентов — не проблема, но потом замучаешься отслеживать их связи и доказывать конкретную вину. Какие-то показания по горячим следам получить можно, но вряд ли они выведут на организаторов и заказчиков.

Лучше еще немного подождать, послушать.

Обращаться за санкциями к Чекменеву полковник тоже не хотел. Пока все дело вполне укладывается в рамки его нынешней компетенции, а что такое, когда простенькой операцией начинают руководить начальники с большими звездами, он знал не понаслышке. Вот зимой они с Неверовым провели «Саблю» исключительно под свою ответственность и выиграли по-крупному. А начни докладывать и согласовывать, неизвестно, чем бы кончилось. Вернее — давно и хорошо известно.

И сейчас Стрельников чувствовал, что ниточка тянется туда же. Вершки они срубили под ноль и корешки кое-какие подергали, да не все, не все. Есть такие сорняки, что на десятки метров распускают под землей свои корни, тонкие и прочные, как стальная проволока.

— Я сам поеду. Какая бригада ближе всего к объекту?

Не прошло и лишней минуты, как полковник переоделся в специальный рабочий костюм, напоминающий высотный противоперегрузочный, с мышечными усилителями и поликарбоновыми вставками, защищающими жизненно важные органы даже от автоматной пули в упор.

Шлем-сфера оснащен прибором ночного видения, галогеновой фарой, способной своим лучом при прямом попадании ослепить противника на срок от часа до суток, ультракоротковолновой связью с остальными членами группы и отдельным приемником, настроенным на волну переговорника Бубнова.

В завершение экипировки он надел разгрузочный пояс с полным комплектом бесшумного оружия и боеприпасов, виброножом и сумкой фотоимпульсных гранат.

Попрыгал привычно, проверяя подгонку снаряжения, и ощутил нечто близкое к простому человеческому счастью. Сколько-то времени ему не нужно думать о высоких материях, только — о предстоящем деле.

Кто его знает, не в последний ли раз?

При этой мысли Стрельников суеверно сплюнул и проделал остальные необходимые действия.