– Я не над тобой, ротас, насмешничаю, а над тем, что ты меня красавицей от излишнего благоговения обозвал, – отложив надкушенный пирожок, постаралась как можно честнее объяснить обиженному мужику, можно сказать решившему приоткрыть перед язвой-магевой ранимую душу.

– Что думал, то и сказал. Красавица ты, магева, а если от скромности своей таковой называться не желаешь, так не взыщи. – Ротас удивился.

Осталось только пожать плечами. Может, у них на островах какие-то каноны, по которым мой хвостик, зелено-карие глаза и веснушки на «Мисс Вселенную» тянут? Или я ненароком Сарота как-то заколдовала, чтобы он магеву писаной красавицей видел? Нет, заклятие, конечно, полезное, только на кого попало я его кидать не собиралась и уж тем более не хотела глаза морианцу застить.

А тут еще моя команда – Кейр, Гиз да Лакс – как-то подозрительно примолкли и странно устремили на меня внимательные взгляды. Будто все эти дни с ними бок о бок не я бродила, или бродила я, а сейчас меня взяли и кем-то подменили, либо все наоборот произошло. А может, я сама собой осталась, только отрастила обещанные рога, хвост и копыта.

– Он прав, – нахмурившись, резко и очень серьезно кивнул Гиз. – Ты стала красивее.

– Чего-о-о? – Если киллер собирался меня удивить, признаюсь, ему это неслабо удалось. Хорошо еще, пирожок не жевала, а то могла бы закончиться моя блестящая магевская карьера, так толком и не начавшись, если мои друзья не владели навыками первой помощи.

– Красивее ты стала, – подтвердил Кейр, и я как-то сразу поверила. Если б Лакс такое понес, списала бы на то, что влюбленным избранники самыми красивыми кажутся, но телохранитель, знала точно, иначе как непутевую сестренку меня не воспринимал. – Только вот не пойму когда и как…

– Глупые вы! – вспорхнув на края опустевшего кувшина с элем, рассмеялся Фаль с высоты абсолютного превосходства и гордости собственным интеллектом. – Осы Гарнаг касался, своим покровительством одарил! Свет божественный магеву преобразил!

– Гарнаг? – стукнутый глубоко теологическим комментарием малютки, будто кувалдой по темечку, переспросил Сарот.

Вот уж для мужика сегодня день потрясений выдался, это тебе не отрядом морианцев командовать или врагов живота лишать. Сначала магевы перед глазами маячат, потом сильфы из одной тарелки с тобой хавают, а в довершение всех радостей оказывается, что вышеозначенные создания еще и с богами знаются. Есть от чего опешить любому, тем паче бывалому воину, буквально до сегодняшнего дня не воспринимавшему магию как реальность жизни.

– Да, он пару раз Осе являлся, – эдак небрежно, будто вокруг нас этих богов как мух крутится, обронил Лакс, взмахнув зажатой в руке куриной ножкой, как дирижерской палочкой.

Впрочем, переживания ротаса ариппы я отметила лишь краем сознания, когда случается что-то напрямую касающееся тебя самой, чужие эмоции по этому поводу неизбежно отходят на второй план. Гарнаг каким-то образом ухитрился вмешаться в мою жизнь, влез без спроса! Тоже мне пластический хирург без лицензии! Что за манера у этих сверхъестественных существ совать нос куда не просят и пытаться переворошить реальность на свой лад!

Я вытащила из сумки круглое зеркальце и попыталась изучить отражение. Вы, наверное, и сами замечали, в каждом зеркале выглядишь хоть чуть, а иначе: то хуже, то лучше, то вообще страх Господень! Раз глянешь – попросишь: «Роди меня, мама, обратно!» Я, к примеру, терпеть не могла зеркало в студенческом туалете, откуда корчила рожи какая-то косоротая уродина с длинным носом, и обожала зеркальце у Гальки в коридоре, где отражалась форменная очаровашка, вся такая ладная, стройная и вообще душка. Говорят, всему виной микроскопические дефекты стекла, не различимые невооруженным глазом, может, оно и так, а только я почти уверена, без какой-нибудь зеркальной магии дело не обошлось. Всему на свете найдется практическое объяснение, вот только сколько ни убеждай, а верила я в иное. Карманное зеркальце мое относилось к разряду средней паршивости: в нем я отражалась совершенно обыкновенным образом: не красавица и не уродка, девчонка как девчонка. Впрочем, какая разница, если нужно всего лишь проверить, не размазалась ли помада и не потекла ли тушь? Я внимательно изучила свое отражение в зеркальце и не нашла никаких изменений ни в лучшую, ни, тьфу-тьфу-тьфу, в худшую сторону.

Так что же выходит? Этот качок с нимбом сотворил что-то не со мной, а с восприятием меня другими? Я разозлилась пуще прежнего! Какого хрена! Если хочу вышибать мозги одним своим видом, то открою косметичку и попыхчу часок перед зеркалом, приоденусь, вот заклятий и не потребуется, а коль «слиться с местностью» планирую, то вовсе никаких ухищрений не понадобится, шмотки попроще подобрать – и все дела. Гарнаг же от не фига делать поломал мне всю отработанную годами стратегию!

– Сволочь! – бросив зеркальце в сумку, с чувством выругалась я. – Его кто просил колдовать?!!! Пусть только попадется мне на дороге!!! Жулик! А не попадется, я в храм загляну и все ему выскажу, красавчику!!!

– Оса, божественное касание не магия! – Вспорхнув с кувшина, Фаль подлетел к самому моему лицу, нежно коснулся ладошками, увещевая. – Оно не обман!

– Хм, не обман?! А как иначе понимать его выкрутасы: заставить меня казаться красивее, чем я есть? Заболоцкий, поэт не из последних, вообще писал: «…что есть красота и почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» – злобно буркнула я и с досады сунула в рот сразу половину пирожка. Только Фаль рискнул подкатить ко мне, остальные взяли тайм-аут и ждали, пока из магевы выйдет первая, самая горячая порция пара. Причем, судя по задумчивым физиономиям, мужики вообще не могли взять в толк, чего я кипячусь, и это бесило еще сильнее.

– Правильно! Все так, как в твоих замечательных стихах! – неожиданно обрадовался сильф, закружившись вокруг лица и обдавая кожу ветерком, почему-то пахнущим полевыми травами и молнией. – Гарнаг своим касанием сделал так, чтобы люди видели твою суть, не тело, а душу! Как сам видит, как сильфы…

– Зачем? – все еще подозрительно уточнила я. – Его кто просил, благодетеля-доброжелателя?

– Может, он не специально? – подал голос Кейр, вступаясь за того, кого искренне не то чтобы почитал, скорее, уважал. – Боги часто походя чудеса творят. Во всяком случае, так в легендах говорится, магева. Сильф ведь сказал, ему лишь касания было достаточно, чтобы такое содеять. Может, Гарнаг тебя случайно коснулся?

– Не случайно, – пробормотала, вспоминая поцелуй бога и чувствуя, как против воли начинают полыхать предательским жаром щеки. Хорошо еще, сквозь загар не сильно просвечивает, да и в трактире жарковато, не должны заметить.

– Или коснулся для чего-то другого, а остальное само собой получилось, – чуть запнувшись, продолжил подыскивать оправдания Кейр, кажется не заметив моего смущения.

Лакс никакого подвоха не учуял, не хватало еще, чтобы мой парень, с которым только-только все налаживаться начало, в дурную ревность ударился. Почему дурную? Потому что повода я не давала и никаких интрижек с богом затевать не собиралась, слишком накладное это занятие – с богами амуры крутить, по греческим мифам знаю. Они между собой то и дело отношения выясняют, бессмертные, надо же как-то развлекаться. Поссорятся, молниями пошвыряются, поревнуют, а подвернувшимся под руку людям всю жизнь сломают, если в гроб не загонят, и опять тишь да гладь. Нетушки, я потому так и взбеленилась, что ничьей игрушкой быть не желала! Ни тех бестелесных, Силами именуемых, хотя при случае спасибо за то, что здесь оказалась, все-таки скажу, ни богов, как бы здорово они ни целовались. Вот потому и незачем рыжему вору нервы трепать.