– То, что говорит старик, не имеет значения, – усмехнулся Уотт. – Вы же понимаете, Рэнсом? Неважно, что он вам обещал.

– Но…

– Мы позволяем ему говорить, потому что он любит болтать. Вы имеете дело с самими Локомотивами и будете делать то, что они прикажут. Никаких обещаний и сделок. Вы будете действовать на условиях Локомотивов.

– Идите отсюда, – сказал Гейтс. – Утро вечера мудренее, профессор. Теперь мы знаем, где вас искать.

Что ж, тогда я был молод и наивен, но не настолько, чтобы не сообразить, что они отпустили меня только затем, чтобы проследить, к кому я пойду. На самом деле я понятия не имел, где были Лив и Кридмур, как и не мог связаться с Джунипером и теми, кто называл себя возрожденной Республикой Красной Долины, я даже не знал, существуют ли они на самом деле, но детектив Гейтс об этом, по-видимому, не подозревал. Не успел я выйти на улицу, с крыши башни мистера Бакстера снялся винтолет и, покружив над городом, полетел на север. Мои преследователи, должно быть, шли пешком, чтобы я их не заметил. Весь день я бесцельно бродил по городу, чтобы запутать и позлить детективов, но вообще-то мне просто было некуда идти. Я не мог вернуться в «Ормолу», в подвал или в свою комнатушку на чердаке. Я не хотел привести детективов к Аделе и тем более не желал объясняться с ней.

Ночь была теплой, а я привык спать где придется. Я отправился в парк и уселся на скамью у реки. Там-то меня и нашла Алая Джен.

* * *

Она была красивой, как в рассказах. Один ее смех способен был соблазнить. Не буду перечислять все, что женщина мне пообещала, – что-то в ней не давало вам ясно соображать, так что я не помню и половину из того, что она сказала, только то, как себя чувствовал.

Если детективы мистера Бакстера действительно за мной следили, они не осмелились нас прервать, а может, Алая Джен бесшумно их прикончила, прежде чем сесть со мной рядом. Все может быть. Я своими глазами видел, на что способны агенты Стволов.

Женщина села рядом со мной, расправив платье с шелестящим звуком, при мысли о котором у меня и сейчас путаются мысли.

– Нет, – сказал я.

Алая Джен вздохнула:

– Послушай меня, Гарри.

Я послушал.

Мистер Бакстер считал или говорил, что считает, что найденное неизвестно кем чудесное оружие в данный момент находится в руках Стволов, которые применили его против Локомотива Ангелус в Джунипере. Алая Джен с той же настойчивостью убеждала меня, что Кридмур – предатель, что его открытие было продано или захвачено линейными и что духи Стволов Мармиона, Бельфегора и трех-четырех других обладателей непроизносимых имен, которые я забыл, погасли, как свечи, и уже не горят в их Ложе. Теперь у Линии были их аппараты, танки, легионы солдат и непобедимое оружие будущего, и Стволы были обречены, как никогда прежде, но я мог им помочь. Алая Джен сулила мне славу, отмщение, свободу и власть. Она сказала, что линейные уничтожат меня предписаниями и долгами, пока от моего таланта не останется пшик. Я хотел ответить, что один хозяин не лучше другого, но был не в силах спорить с этой женщиной или привести мысли в порядок. Алая Джен добавила, что мистер Бакстер может обещать что угодно, но Линия не сдержит слова – не в ее характере вести дела с людьми на равных, а вот ее собственные хозяева обожают поторговаться. Я сказал, что нисколько в этом не сомневаюсь, но меня пугает цена. Алая Джен, усмехнувшись, заявила, что я могу считать себя лишь простым умельцем или деловым человеком, но это говорит трусость – меня ждут великие дела. Она призналась, что готова ради меня убить мистера Бакстера и адвоката мистера Шелби. Я отказался. Женщина сообщила, что может, если я хочу, наградить меня силой, чтобы я мог убить их сам. Я ответил, что не хотел бы, и Алая Джен сказала, что отныне мне стоит только свистнуть – она всегда будет за мной наблюдать.

* * *

Когда женщина встала и направилась прочь, я перевел дыхание и вытер пот со лба.

– Стойте! Мэм, – крикнул я, – моя сестра, Джесс, она у вас. Она с вами.

Алая Джен обернулась и слегка улыбнулась, словно я сделал ей что-то приятное, и эта улыбка придала мне смелости.

– Мне не обязательно знать, что она сейчас делает, и я признателен вам за то, что вы ей не угрожали, в этом вы более обходительны, чем другие, и я обязательно это отмечу, если спросят. Не буду обещать, что в обмен на сестру отдам вам Процесс, потому что не знаю, правда ли это, но не могли бы вы позволить мне с ней поговорить? Могу лишь молить вас, мэм.

Алая Джен продолжала идти вдоль берега, пока не скрылась во тьме.

Несколько минут спустя на той же тропинке появилась моя сестра.

– Джесс!

Я бросился к ней и заключил в объятия. Она дрожала.

На сестре был простой длинный черный плащ, под которым, видимо, скрывалась униформа «Парящего мира».

– Наконец-то мы встретились, – улыбнулся я. – Я же тебя не видел с того дня, как ты уехала от нас на лошади того торговца из Гибсона, не считая того раза, когда я встретил тебя в том месте… можем об этом не говорить… как же звали того торговца? Ты как будто ничуть не старше, чем тогда. Правда. А я себя чувствую, будто на сто лет постарел. На двести, Джесс! Ты получила мои письма, хоть одно?

Сестра перестала дрожать и оттолкнула меня. Она всегда была сильной, и я чуть не упал.

– Я не собираюсь просить прощения, – заявила она. – И не подумаю, Гарри.

– Ох, Джесс, я и не думал тебя просить… это я во всем виноват, я знаю, не думай, что я не понял… Когда я прославился, они схватили тебя, чтобы до меня добраться, или ты пошла к ним, чтобы спрятаться от людей мистера Бакстера, я все понимаю.

– Во всем-то ты уже разобрался!

– Еще нет, но разберусь. Я выберусь из этой ловушки и тебя спасу, нас обоих, только дай немного…

– Кто сказал, что меня нужно спасать? – Джесс вызывающе уставилась на меня. – Дай ей то, о чем она просит, Гарри.

– Ты не знаешь, что это значит.

– Я много чего знаю.

– Не знаешь.

– Думаешь?

* * *

Возможно, потомкам до всего этого нет никакого дела. Мне не особенно приятно это вспоминать, и, кроме того, наш разговор слишком быстро прервали. Я едва успел предаться воспоминаниям о старых добрых временах в Восточном Конлане и том, как мы вечно забирались, куда не следует, и нам это всегда сходило с рук, сестра только начала объяснять мне, сколько денег дарует нам хозяйка «Парящего мира», если я перестану валять дурака, а я вспомнил, как мы с Джесс всегда друг друга любили, хотя и не всегда терпели, – в общем, нас быстро прервал чей-то свист. Наверное, это была сама Алая Джен. Свист прорезал ночной воздух, как крик какого-нибудь ястреба на пустоши Края. В общем, сестра повернулась и бросилась на звук, как собака. На это больно было смотреть. Джесс быстро исчезла в направлении, откуда раздался свист, обернувшись лишь раз.