— Тебя действительно не волнует, кто я на самом деле?

— Меня волнует, что мои ноги опять замерзли.

Спустя какое-то время, когда свечи уже догорели, Гарри услышал покашливание и тихий стук в дверь.

— Мадам Лекарт?

Это был проклятый дворецкий леди Дженнифер, посвятивший себя заботам об удобстве отдыха для всей компании. Должно быть, он увидел под дверью свет или услышал скрип кровати, тайком возвращаясь от хозяйки.

— Все в порядке? — шепотом осведомился дворецкий.

Куини чуть не засмеялась.

— О да, теперь все замечательно.

Так оно и было.

* * *

Если граф Кард и был удивлен, увидев толпу незнакомых людей на пороге, то виду не подал. Алекс был слишком заинтригован письмом, содержавшим просьбу о беседе, и сообщениями Рорка, своего человека с Боу-стрит.

Он впустил всех в дом, быстро оглядев поверх очков посетителей. Леди Дженнифер не подходила на роль его сестры, потому что была слишком великовозрастна. Миссис Петтигру определенно была слишком стара и вульгарна. Мисс Хеллен Петтигру слишком молода, а мадам Дениз Лекарт слишком темноволоса.

Разочарованный граф проводил всех в Золотую гостиную, где в тревожном ожидании сидели его жена, брат и невестка.

Когда все были представлены друг другу, графиня извинилась за то, что не встает с кушетки, поскольку очень раздалась из-за беременности.

— Думаю, здесь слишком много народу для откровенной беседы, чему бы она ни была посвящена, — сказала леди Дженнифер. — С вашего позволения, милорд, мы с Кэмом прогуляемся, чтобы полюбоваться окрестностями. Полагаю, мой дворецкий уже успел проводить юного слугу и пуделя мадам Лекарт в бельведер, который мы заметили с подъездной дорожки.

Джек Эндикотт вежливо открыл перед ними дверь.

— Пудель? Только не позволяйте моей подопечной Харриет увидеть собаку, а то она захочет такую же.

Алекс поклонился, радуясь, что избавлен от некоторой неловкости, и пригласил гостей сесть.

Миссис Петтигру выбрала широкое мягкое кресло в непосредственной близости от стола с конфетами. Хеллен и Джон Джордж устроились на софе, довольно близко друг к другу, но все же соблюдая приличия. Мистер Рорк встал у окна, чтобы не мешать компании.

Леди Кард, урожденная Элеонора Слоун, не отрывавшая взгляда от Куини, особенно от ее глаз, извинилась за столь невежливый осмотр и пригласила ее сесть рядом. Гарри встал за спиной Куини, положив ей руку на плечо.

— Возможно, нам следует поговорить наедине? — предложила графиня.

— Нет, это мои друзья, — ответила Куини, стараясь, чтобы не дрожал голос. — И неотъемлемая часть того, о чем я хочу рассказать.

— В таком случае давайте за это выпьем по бокалу вина? — улыбнулся ей Джек Эндикотт.

Она поняла, за что бывший герой войны заслужил репутацию повесы и распутника. Но, проходя к стороне стола, где стояли вино и бокалы, он погладил свою красавицу жену по щеке.

— Благодарю вас, это было бы превосходно.

Пока все в напряженном ожидании пили вино, молчание становилось ужасающе неловким. Наконец Гарри сжал плечо Куини и спросил, не должен ли начать он.

Куини вскинула подбородок.

— Нет, я расскажу сама. — Она поставила бокал и сделала глубокий вдох. — Я Куини Деннис.

Миссис Петтигру всмотрелась в нее поверх бокала:

— Черт бы побрал меня за мою глупость, это же ты!

— Но по описанию Куини Деннис блондинка, как и наша сестра, — произнес лорд Кард.

— Она блондинка, — в один голос сказали Хеллен, ее мать и Гарри.

Он мгновенно покраснел, осознав, что выдал причину своей осведомленности. Джек неодобрительно взглянул на старого приятеля. Но прежде чем он успел что-либо спросить, Куини сняла с головы убор из черных кружев и лент. Потом наклонила голову, чтобы все могли увидеть светлые корни ее волос.

— Я блондинка. Я Куини Деннис и, может быть, ваша сестра. Я не знаю. Я не помню свое раннее детство, но надеялась, что Кард-Холл поможет мне что-то вспомнить. — Она пожала плечами. — Ваш дом прекрасен, милорд, миледи, но мне он незнаком.

Лорд Кард наклонился вперед.

— Но с чего вы взяли…

— Мне снятся кошмары о падении кареты и моем одиночестве.

Она говорила все быстрее, как будто хотела освободиться от тяжелого груза и покончить с этим делом. В ее рассказе смешались Эзра, бриллианты Гарри, Франция. Она знала, что позже они сумеют поставить все на свои места.

— Он сказал мне, что я сирота и виновна в преступлениях. Я очень боялась, не представляла, что делать. Клянусь, я не знала ни о вымогательстве, ни об участии в этом мистера Слоуна. — Она повернулась к леди Кард: — Прошу меня извинить, миледи. Я знаю, что он ваш брат, что он платил за мою жизнь, мой дом, мое образование, но я не могу его оправдать. Я поехала к нему в гостиницу семьи Браун, чтобы выяснить, узнаем ли мы друг друга… — Куини снова пожала плечами. — Нет. Он выглядел весьма довольным, и я полагаю, что даже рада за него.

— За это я вам благодарна, — сказала Элеонора, беря мужа за руку. — Но вы сами не уверены в том, что вы дочь моей кузины и сестра Алекса?

— Я не знаю правды. И не собиралась заявлять права на вознаграждение или что-то другое. Поверьте, я приехала не за этим. Я хотела вернуть свой долг и, если смогу, уменьшить вашу печаль.

— Я помню, вы приходили в «Красное и черное» — сказала жена Джека, бывшая гувернантка, Эллисон Силвер. — На вас была красивая шляпа и вуаль.

— Я приходила дважды, хотела взглянуть на портреты, задать вопросы. А потом случился пожар — как месть за мое любопытство. Я не могла причинить вашей семье еще больший вред и трусливо сбежала.

— Вы не трусиха, — возразил Гарри. — Просто молодая женщина, которой не к кому было обратиться.

Алекс снял очки, чтобы протереть их, словно почувствовал себя виноватым за то, что его там не было. Джек выругался, потому что это был его клуб, который он создал, чтобы собирать информацию.

— Я думала, что смогу начать новую жизнь с новым именем. Буду наконец в безопасности, найду способ заработать деньги, чтобы вернуть их вам.

Алекс обвел рукой гостиную с сокровищами в каждом углу и на каждой стене:

— Нам ваши деньги не нужны, дорогая. И вы ни в чем не виноваты. Я бы не взял ни фартинга.

— Видите? — спросил Гарри. — Я вам говорил, что Туз будет справедливым и вам не о чем беспокоиться.

Леди Кард наклонилась вперед, насколько позволял ей живот:

— Совершенно не о чем, за исключением того, кто она на самом деле.

— Для меня это не имеет значения, — ответил Гарри.