Расстегнув небольшую дорожную сумку, Габриэль вынул ноутбук фирмы «Эппл» и поставил его на столик. Менее чем через шесть секунд он уже был в Сети. Просмотрев последние новости, он не нашел ничего, что смогло бы снять его беспокойство. Никаких сообщений о том, что в ходе второго теракта в Париже погиб сотрудник Казначейства США, не было. Он просмотрел ленты новостей «Ассошиэйтед пресс», «Монд» и «Фигаро». Ничего. В Буэнос-Айресе было шесть часов дня. Одиннадцать дома. Габриэль позвонил жене.

— Ушел, — ответила Амина.

— К девушке?

— Не знаю. Его нет весь день. Когда выходил, выглядел очень импозантно. Когда ты вернешься? Может, приготовить тебе что-ни…

Габриэль прервал разговор. Не ее ума это дело, когда он вернется! Снова переключив внимание на ноутбук, он ввел адрес своего личного сервера и вошел в веб-портфель, чтобы произвести, исходя из текущего уровня рыночной стоимости, обычную ежедневную переоценку акций, которые он зашортил тремя днями ранее. Теперешний индекс Доу-Джонса снизился по сравнению со вчерашним на три процента, а лондонский фондовый индекс, рассчитываемый агентством «Файнэншл таймс», упал на три с половиной. День для мировых рынков сегодня выдался плохой. Затяжная рецессия, политическая нестабильность на Ближнем Востоке, рост цен на нефть, продолжающаяся эпидемия в Азии — в общем, неважное время для игры на повышение. За прошедшие несколько дней его акции в среднем потеряли пять процентов стоимости, что принесло Габриэлю лишние сорок миллионов долларов. Так называемый нереализованный доход. Недурной барыш, но совсем не то, что требуется для успеха «Хиджры». Применив программу финансового моделирования, он получил сценарии, предсказывающие доходы от спекуляций с его акциями в результате двадцати- или даже сорокапроцентного обвала цен на основных мировых финансовых рынках. Наиболее благоприятный сценарий обещал ему прибыль в размере четырехсот миллионов долларов. Наименее благоприятный вариант развития событий оставлял ему лишь около двухсот сорока миллионов. Этого хотя и в обрез, но все-таки вполне хватало для достижения его целей. Куда и на что пойдут эти суммы, было заранее четко расписано. Ваеры уже заготовлены, и банковские переводы можно осуществить одним нажатием клавиши. Один миллион предназначался Банку Эр-Рияда. Шестьдесят миллионов — банку «Эмиратс интернэшнл». Пятьдесят пять миллионов — Иорданскому коммерческому. Каждая сумма затем должна была быть раздроблена и направлена для покрытия самых неотложных расходов.

То были основные получатели вклада в дело «Хиджры». Но на них список далеко не заканчивался. Закрыв программу, он соединился с неким известным американским инвестиционным банком, ввел номер счета и пароль. Секундой позже на дисплее отобразился новый веб-портфель. Хоть этот счет принадлежал не ему, он отличался удивительной схожестью с его собственным. Кредит для продажи без покрытия тех же самых акций, хоть и оформленный днем позже, и в гораздо меньших количествах. И это не было простым совпадением. Он уже многие годы знал, что кто-то воспроизводит все его действия — каждый шаг. Собственно, он сам же это и поощрял.

Западные разведки стали присматривать за ним вскоре после того, как он двадцать лет назад приехал в Париж. Он проследил, откуда исходит слежка, и поставил у норки мышки ловушку — столь же уверенно, как рыбак ставит свою сеть. Вражеские агенты были смышлеными, амбициозными и… малооплачиваемыми. Габриэль решил, что если они достаточно смекалисты, чтобы следить за ним, то вполне способны догадаться, как на этом можно заработать. Когда он почувствовал первую робкую поклевку, он отпустил лесу и потом не забывал щедро подкармливать свою жертву. Своевременные подсказки по спекуляциям на английском фунте стерлингов по приобретению акций медиакорпорации «АОЛ» и поисковой системы «Яху!». Подсказки настолько беспроигрышные, что их просто невозможно было проигнорировать. Жертва села на крючок, и Габриэль позволил ей уйти на глубину, не забывая вести педантичный учет всех своих сделок. Когда пришло время, он принялся клюнувшую рыбку вываживать. Представил неопровержимые доказательства. И как следствие — заключил сделку.

То была весьма изысканная разновидность шантажа. Марк Габриэль вел свои дела так, как хотел. Компания «Ричмонд холдингс» процветала. Его жертва росла в чинах и богатела. Все, что этому человеку оставалось делать, — это тактично закрывать глаза и время от времени снабжать своего благодетеля кое-какой информацией. В последнее время та оказалась особенно полезной.

«Приглашаются на посадку пассажиры, вылетающие рейсом триста восемьдесят два в Париж. Просьба проследовать к выходу шестьдесят шесть».

Габриэль выключил ноутбук и засунул его в сумку. Выходя из зала ожидания, он еще раз проверил голосовую почту. Опять ничего. Он почувствовал разочарование.

«Жорж, — прошептал он в тихой ярости, — неужели ты меня подвел?»

У него уже начал созревать план мести.

Они ехали по шоссе.

Чапел из-под полуприкрытых век исподтишка наблюдал за Сарой, изучая каждый сантиметр ее лица, от беззаботно выпяченной нижней губы до напряженно вглядывающихся в даль глаз, от изящного подбородка до неровного шрама, полумесяцем пересекающего ее скулу и выдающего в ней истинного воина. Он не умел обращаться с женщинами и мало что в них понимал: никогда не был дамским угодником, хотя когда-то у него и водились подружки. Однако почему-то всегда так выходило, что на поверку они оказывались вовсе не такими, какими он воображал их при первой встрече. Скромницы вдруг оборачивались болтушками. Разговорчивые словно набирали в рот воды. Спортсменки — зацикленные на себе эгоистки. Любительницы книг — надоедливые проныры с замашками старых дев. Неужели женщины способны так быстро меняться? Или, может, он просто ничего не понимает в людях и совершенно не способен разгадать их истинную натуру?

Машина пронеслась мимо уличного фонаря. Галогеновое сияние на миг выхватило из полумрака лицо Сары и оставило у него в памяти ее живой образ.

Кто ты? — мысленно спрашивал он. Кто ты, когда не на службе? Кто ты, если отбросить показную самоуверенность и верность долгу? Кем ты становишься, когда принимаешь ванну и смываешь с себя все дневные заботы? Неужели твой истинный, тайный мир запрятан так глубоко, что тебе потребовалась твоя нынешняя работа, чтобы знать, как себя вести, что следует чувствовать и кого нужно любить?

Однако в конечном счете остался лишь один вопрос, и только он имел значение. Не ты ли та самая, единственная? Неужели именно так я должен чувствовать, когда влюблен?

— Послушай, Адам, уже поздно. Давай-ка поищем, где можно остановиться и немного отдохнуть.

— Едем, едем. Я не хочу опоздать на встречу.

Спустя минут сорок их машина съехала с дороги на стоянку для дальнобойных фур рядом с автозаправочной станцией итальянской топливной компании «АГИП», перед самой швейцарской границей, на другой стороне которой уже находился Базель. Сворачивая, Сара оглянулась на автобан. Мимо проехал раскрашенный в цвета немецкой полиции автомобиль «БМВ-535» — медленно, словно акула.