Космонавт К. П. Феоктистов отмечал: «Когда приходится бывать в доме отдыха или санатории, чувствую: это не то, к чему я стремлюсь. Хочется совсем другого – побывать возможно в большем количестве мест, познакомиться с новыми людьми, просто побродить по земле[389].

В данной главе изучаются возникновение и развитие этого нового туристского сознания, ставшего важнейшим элементом жизни советской интеллигенции и показателем экономического и социального прогресса СССР.

Попытки руководителей КПСС преодолеть ее сталинистское прошлое привели к изменению целей и методов экономического развития страны. Как было показано в предыдущей главе, потребление признали достойным и законным устремлением советского гражданина. XX съезд КПСС и в еще большей мере – новая программа, принятая на XXII съезде, предсказывали неизбежные перемены в нравственных и культурных ценностях. Настоящий коммунизм, утверждалось в программе, будет построен в течение 20 лет: благодаря достигнутому изобилию и процветанию возникнет материальная база, которая обусловит появление советской личности нового вида. В 1960-е годы, указывают П. Вайль и А. Генис, советские граждане уверенно смотрели в будущее, отмеченное прогрессом, и вполне могли себе представить, как сбывается коммунистическая утопия [Программа коммунистической партии 1962: 62–65, 119; Вайль, Генис 1998: 15]. Туризм сыграл свою роль в формировании этого «нового человека». На протяжении 1960-х годов он окончательно избавился от репутации «бедного родственника» курортного времяпровождения и сделался постоянно набирающим популярность видом активного отдыха, не отменявшим отпуска на курорте, но предлагавшим новые формы активного передвижения и новые направления. Туризм не случайно обрел новый статус в то время, когда число горожан превысило число сельских жителей, а образовательный уровень населения стал как никогда высоким. Советский туризм подходил обществу, взявшему курс на строительство полноценного коммунизма, и должен был, как раньше, служить более масштабной государственной цели: воспитанию «нового советского человека». Дети и внуки пролетариев 1920-30-х годов должны были стать зодчими нового порядка – постпролетарской утопии, в основе которой лежали знание и процветание, выражавшиеся через отдых так же, как через работу.

Управление туризмом по пути к полноценному коммунизму

Как бы оптимистично они ни смотрели на коммунистическое будущее, чиновники, ведавшие туристическим движением, и его участники подошли к концу 1950-х годов с рядом нерешенных вопросов – итогом сложной и неоднозначной истории советского туризма. Был ли он массовым движением энтузиастов, в традициях добровольного Общества пролетарского туризма? Могли ли профсоюзы, «социальные» организации, разобраться в сложной экономике туризма, которому были нужны транспортные средства, новые базы, снаряжение, сувениры? Как следовало откликаться на растущую потребность в туристических услугах – содержать платных инструкторов или добровольцев? Несмотря на звучавшие все чаще призывы к созданию индустрии отдыха, со своими транспортом и строительным комплексом, советский туризм так и не обрел внятного институционального воплощения внутри более обширного сектора досуговых поездок [Азар 19726; Генс 1970: 11; О дальнейшем развитии 1981: I][390]. Отношение между туризмом и посещением здравниц продолжало создавать проблемы, связанные с полномочиями и финансированием. Чиновники, отвечавшие за туризм, остро чувствовали свою неполноценность по сравнению с теми, кто занимался курортами внутри того же ВЦСПС. Центральное туристско-экскурсионное управление и Главное управление курортов и санаториев были независимы друг от друга и обслуживали одних и тех же потребителей, располагая при этом параллельными структурами. Административная же структура ВЦСПС была такой, что эти два управления не видели больших возможностей для сотрудничества в деле обеспечения отдыха советских граждан.

В середине 1950-х годов произошли два поворотных события, ознаменовавших кардинальное изменение статуса туризма. Во-первых, в 1955 году советским гражданам разрешили заграничные поездки: сначала в братские социалистические страны, позже – в капиталистические и в страны третьего мира [Gorsuch 2011:10–11]. Во-вторых, судьбоносный XX съезд КПСС породил надежды на изменение всего строя жизни. В апреле один из сотрудников ТЭУ настаивал на том, что съезд велел идти в ногу со временем, но туристы-активисты, перед которыми он выступал, выглядели скорее подавленными и разделившимися во мнениях, чем воодушевленными. Чиновники, как и раньше, спорили о том, надо ли направлять основные усилия на независимый массовый туризм или же увеличивать число туров, доступных по путевке. Из-за хронической нехватки средств не удавалось толком наладить ни одно, ни другое, у ЦТЭУ не было денег даже на то, чтобы привезти своих сотрудников с мест на всесоюзное совещание; это приводило к обвинениям в том, что Управление проявляет излишнюю скрытность, строя новые базы и открывая маршруты без учета местного спроса и местных условий. В ЦТЭУ между тем выражали недовольство режимом особого благоприятствования по отношению к Главному управлению курортов и санаториев: на сооружение новых домов отдыха субсидии выделялись напрямую, тогда как ЦТЭУ финансировало свои базы за счет продажи путевок. В итоге последние заметно уступали домам отдыха в том, что касалось удобств и комфорта[391].

Как было указано, с лета 1960 года ВЦСПС нес полную ответственность за управление здравницами; они стали объектом вложения дополнительных средств и приложения немалых организационных усилий. Туризму также уделили внимание. Ведавшие им чиновники в ноябре 1959 года подверглись настоящему разносу со стороны ВЦСПС, требовавшего улучшить руководство туризмом и организацию работы на турбазах[392]. Но областные профсоюзы делали все неспешно и неохотно, когда речь шла о туристах. В сентябре 1961 года ЦТЭУ наконец созвало всесоюзное совещание, и делегат недавно созданного Владимирского ТЭУ затянул знакомую песню: у местного управления нет собственных турбаз и теплоходов, профсоюзы и предприятия не перечисляют средства, единственный вид деятельности – это продажа путевок, присылаемых из Москвы. Другие делегаты снова указывали на второстепенное положение туризма внутри досуговой отрасли. Передача профсоюзам курортов и домов отдыха поглощает все внимание чиновников, туризму не достается ничего, жаловался представитель из Куйбышева. Делегат из Перми заявил, что деньги, получаемые из областного фонда социального страхования, составляют лишь 10–12 % от сумм, направляемых на дома отдыха. Из-за недостаточного финансирования туристические организации не могли обеспечить привлекательного уровня обслуживания, а это еще больше снижало спрос на туристические поездки и походы[393].

Постоянная неудовлетворенность качеством туристических услуг привела в 1962 году к более радикальной реформе. Толчком к ней, возможно, послужило принятие новой программы КПСС за год до того, делавшей акцент на демократии и «коммунистическом самоуправлении» [Программа коммунистической партии 1962: 109]. Профсоюзные и партийные деятели решили, что ТЭУ, координировавшее туристические мероприятия с 1936 года, стало слишком централизованным, бюрократизированным и слишком профессиональным, оторванным от интересов туристических организаций и ведомств. Неспособное предложить новые возможности, ТЭУ не смогло сделать туризм массовым движением, как мечтали активисты. В июле 1962 года ВЦСПС распустил как ЦТЭУ, так и областные ТЭУ, работавшие под