могло бы усилить их работы о суждениях и принятии решений. «В рамках теории принятия решений нет ничего такого, что запрещало бы определять полезность разочарования, облегчения или сожаления, если они воспринимаются как важные аспекты переживания последствий, – писали соавторы в памятке для себя. – Однако есть основания подозревать серьезное предубеждение против признания истинного влияния этих состояний на жизненный опыт. …Ожидается, что взрослые личности должны чувствовать боль или наслаждение, соответствующие обстоятельствам, без чрезмерного влияния нереализованных возможностей».

Теперь у Дэнни появилась идея о возможном существовании четвертой эвристики – в дополнение к доступности, репрезентативности и привязке. «Эвристика моделирования» – так он, в конце концов, назовет ее, и она будет о силе нереализованных возможностей отравлять человеческое сознание.

Люди, идя по жизни, постоянно моделируют будущее. Что, если я скажу то, что думаю, и не буду делать вид, что согласен? Что, если ударят по мячу и он пролетит у меня между ног? Что произойдет, если я скажу «нет» на его предложение, а не «да»?.. Свои суждения и решения люди основывают в том числе и на этих воображаемых сценариях. К тому же не все сценарии одинаково легко представить; они ограниченны – многие тем способом, каким сознание, казалось, ограничивает себя, когда оно «отменяет» какие-то трагедии. Открыв ментальные правила, которым подчиняется разум, когда «переделывает» случившееся событие, можно было бы заодно понять, как он моделирует реальности.

Один в Ванкувере, Дэнни был охвачен интересом к дистанции между мирами – миром реальным и миром, который мог бы быть, но так и не сбылся. Большая часть работы, проделанной с Амосом, заключалась в поисках структуры там, где никто и никогда даже не думал ее искать. Дэнни хотел выяснить, как люди создают альтернативы, каких в реальности никогда не было. Иными словами, он хотел открыть правила воображения.

Поглядывая одним глазом на Ричарда Тиса – раздражительного коллегу по его новому факультету, – Дэнни сел и создал сценку для нового эксперимента:

Мистер Крейн и мистер Тис планируют покинуть аэропорт на разных рейсах, но в одно и то же время. Они ехали из города на одном лимузине, попали в одну пробку и прибыли в аэропорт через тридцать минут после запланированного времени вылета своих самолетов.

Мистеру Крейну сообщили, что его рейс был отправлен по расписанию.

Мистеру Тису сообщили, что его рейс задержался и был отправлен пять минут назад.

Кто сильнее расстроился?

Мужчины попали в одинаковую ситуацию. Оба ожидали, что опоздают на рейс, и оба никуда не улетели. И все же 96 % испытуемых, которым Дэнни задавал вопрос, сказали, что мистер Тис расстроен сильнее. Всем было понятно, что не только реальность является источником разочарования. Эмоции подпитывались и близостью к другой реальности – мистер Тис буквально чуть-чуть не успел на самолет.

«Единственная причина, по какой мистер Тис расстроен сильнее, заключается в том, что он «почти успел» на рейс, – писал Дэнни в заметках для своего выступления на эту тему. – Подобные случаи отсылают нас к книге «Алиса в Стране чудес», причудливой смеси фантазии и реальности. Если мистер Крейн способен вообразить единорога – а мы предполагаем, что способен, – почему ему относительно трудно вообразить, будто он избежал тридцатиминутной задержки? Очевидно, у фантазии существуют ограничения».

Эти ограничения Дэнни и собирался исследовать. Он хотел лучше понять то, что теперь называл «контрфактические эмоции», или чувства, которые стимулировали людей плодить альтернативные реальности, дабы избежать болезненных эмоций. Сожаление было самой очевидной контрфактической эмоцией, хотя разочарование и зависть имели с ним общие и существенные признаки.

«Эмоции нереализованных возможностей» – так Дэнни назвал их в письме к Амосу. Эти эмоции могут быть описаны с помощью простой математики. Их интенсивность, по мнению Дэнни, является продуктом двух переменных: «желательность альтернативы» и «возможность альтернативы».

Разочарованные люди нуждаются в отмене некоторых черт окружающей их действительности, в то время как люди, испытывающие сожаление, должны отменить свои собственные действия. «Основные правила отмены, однако, применяются сходно что к разочарованию, что к сожалению, – писал Дэнни. – Они требуют более или менее правдоподобного пути, ведущего к альтернативному состоянию».

Зависть не требовала от человека прилагать ни малейших усилий, чтобы представить себе путь к альтернативному состоянию. «Доступность альтернативы здесь, видимо, контролируется отношением сходства между собой и объектом зависти. Чтобы испытывать зависть, достаточно вообразить себя на месте другого человека, но не обязательно иметь правдоподобный сценарий, как это место занять». Зависть странным образом не требует воображения.

Эти поразительные мысли и занимали Дэнни первые несколько месяцев вдали от Амоса. В начале января 1979-го он написал Амосу памятку под названием «Состояние проекта «Отмена»: «Я провел некоторое время, придумывая несчастья и отменяя их различными способами».

Ночью ограбили лавочника. Он сопротивлялся, получил несколько ударов по голове и в конце концов умер, прежде чем грабеж был замечен.

Лобовое столкновение между двумя автомобилями, каждый из которых пытался совершить обгон в условиях ограниченной видимости.

У мужчины случился сердечный приступ, он тщетно пытался добраться до телефона.

Некто убит шальным выстрелом во время охоты.

«Как вы это отмените? – писал Дэнни. – А убийство Кеннеди? А Вторую мировую войну?» Восемь страниц аккуратным почерком… Воображение – не свободный полет в любом направлении, а инструмент для осмысления мира бесконечных возможностей путем их уменьшения. Воображение подчиняется правилам, правилам отмены. Одно из правил: чем больше элементов требуется отменить для того, чтобы создать некую альтернативную реальность, тем менее вероятно, что сознание попытается ее отменить.

Людям казалась менее вероятной отмена чьей-то смерти в результате сильного землетрясения, чем отмена смерти от удара молнии, потому что отмена землетрясения требовала от них отмены всех последствий землетрясения. «Чем больше последствий имеет событие, тем больше изменение, которое требуется для его устранения», – писал Дэнни Амосу.

Другое правило: «событие постепенно становится менее изменяемым по мере того, как оно отступает в прошлое». С течением времени последствия любого события накапливаются и требуют больших усилий для отмены. А чем больше нужно отменить, тем меньше вероятность, что сознание хотя бы попытается это сделать. Это, пожалуй, единственный способ, которым время лечит раны, заставляя воспринимать случившееся менее предотвратимым.

Более общее правило Дэнни назвал «правило фокуса». «В любой ситуации на первое место мы ставим героя, – писал он. – То есть ситуацию мы фиксируем, а действий ожидаем от героя… Мы не изобретаем порыв ветра, чтобы отклонить пулю Освальда».

Из правила есть исключение, когда человек, вовлеченный в отмену, является главным действующим лицом собственной фантазии. Здесь легче отменить сложившуюся ситуацию, чем свои