– Короче! – прервал ее охотник. – Переходи к главному!

– Так вот, – продолжила Лэтти. – Хожу я, значит, по базару, то с одним поговорю, то с другим. Уже почти все заказы сделала, да по удачной цене, да все свежее, и тут вижу, как неподалеку Диора околачивается. И вся из себя такая важная!

– Кто такая эта Диора?

– Знакомая моя, служит у госпожи Ульмы уже третий год. Мы же в столице давненько не были, ну я и подошла поздороваться, узнать, как дела, горем поделиться…

«Посплетничать ты подошла!» – подумал Себастьян, но внешне виду не подал, внимательно слушая рассказ дальше.

– Так вот, она как узнала о том, что с бедняжкой моей госпожой приключилось, так чуть в обморок не грохнулась – чувствительная, жуть! А я чувствую, пахнет от нее приятно, по-особому. Запах тот ни с чем не спутаешь, коли уж вдыхал его когда-то. Ну, я и спросила, чем таким она намазалась?

– А она что?

– Похвасталась, что госпожа разрешила ей новым кремом лицо чуток намазать. А крем тот – сказка! Ну, я сразу смекнула, в чем дело. Спрашиваю, а где, мол, купили крем? А она говорит, торговка пришла прямо с утра, да и до сих пор с госпожой Ульмой общается, уж больно той ее товар приглянулся!

– До сих пор? Так что же ты с этого сразу не начала! Адрес знаешь?

– Конечно, – всполошилась девушка. – Комариный тупичок, дом с синими ставнями!

Себастьян выскочил из кабинета, по дороге приказав дежурному проводить девушку к выходу. Следовало поторопиться: вероятность того, что торговка женским товаром еще не ушла, была велика. Конечно, если она ни при чем, то он будет выглядеть, по меньшей мере, смешно.

Поразмыслив секунду, брать ли с собой еще кого-то, Себастьян решил действовать в одиночку. Меньше шуму – больше толку! Тем более что торговка – лишь слабая женщина, и даже если она обладает магическими способностями, то против охотника они не помогут.

До Комариного тупика быстрее было дойти пешком, чем на лошади – можно срезать узкими проходными дворами, в которых так удобно устраивать засаду. За годы отсутствия в столице охотник не позабыл города; прекрасно ориентируясь, он быстро бежал вперед, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, и, не прошло и четверти часа, как оказался на месте.

Дом с синими ставнями в тупике был только один, и к нему как раз подходила женщина средних лет с корзиной в руках, из которой торчала свежая зелень. Наверняка та самая Диора явилась с рынка.

Себастьян остановился чуть поодаль, укрывшись за каштаном и пытаясь унять дыхание.

Диора шла вперед странной качающейся походкой. Спина ее казалась неестественно прямой, словно служанка проглотила палку. Корзина болталась в руке из стороны в сторону, пучок лука упал на мощеную мостовую, но Диора даже не остановилась, чтобы его подобрать. Дойдя до двери, она ловко отперла ее ключом, вошла внутрь, но дверь за собой не закрыла, оставив слегка приоткрытой, словно безопасность жилища и его обитателей больше не имели для нее ни малейшего значения.

Себастьяну же это оказалось только на руку. В мгновение ока он очутился рядом с дверью, осторожно толкнул ее от себя, чтобы не скрипнула ненароком, и шагнул в полутемную прихожую.

Пусто. Ни души. Диора, очевидно, сразу же ушла в глубь дома. Охотник шаг за шагом пошел вперед, держа наготове меч.

До него донесся знакомый волшебный запах – так же точно пахло от убитых девушек – необычные благовония, названия которых он не знал. Ошибки быть не могло – торговка та самая, это она приходила и к виконтессе, и, вероятно, ко всем остальным жертвам тоже. Слишком редкий товар, чтобы перепутать!

Дом казался пустым. Ни звука, ни шороха. Если бы Себастьян собственными глазами не видел, как минуту назад в него зашла Диора, он подумал бы, что опоздал.

Он дошел до лестницы, ведущей на второй этаж, попутно заглядывая во все комнаты по обе стороны коридора. Никого. Покои госпожи Ульмы наверняка находятся наверху. Внизу же располагались просторный обеденный зал, библиотека, пара гостевых комнат, чуть дальше – кухня. Кухню он проверил, но Диоры там не нашел, и вернулся обратно к лестнице.

Себастьян ступил на нее, не отрывая взгляда от ее изгибов. Лестница вела наверх, но скрывала от взгляда то, что находилось чуть выше. Главное – не дать себя обнаружить раньше времени. Мало ли, кто притаился за следующим поворотом!..

Он шел, стараясь вдыхать подозрительный аромат благовоний не слишком глубоко. Чувства охотника обострились до предела. Казалось, он мог сейчас услышать мельчайший шорох за полсотни шагов.

Но не услышал главного.

– Умри! – прошептал кто-то прямо ему в ухо, и на спину навалилась тяжесть.

Диора появилась словно из ниоткуда. Себастьян едва успел сойти с лестницы, как она запрыгнула на него, одной рукой вцепившись в волосы, другой же, в которой держала нож, пыталась добраться до горла, но все промахивалась, лишь исцарапала ему щеку. Кровь, капнувшая на пол, отрезвила Себастьяна. Наваждение отпустило, и тут же, коротким ударом локтя, он скинул обезумевшую служанку с себя. Диора упала на спину, крепко ударившись о паркетный пол.

– Умри! – вновь прошептала она, старательно не повышая голос, и попыталась подняться на ноги, чтобы вновь напасть.

Но второй раз ее фокус не прошел. Себастьян склонился к ней и резко ударил в челюсть. Любого другого такой удар отправил бы в забытье, но Диора только слегка дернула головой, не прекращая попыток подняться.

«Да она под воздействием чар!» – понял Себастьян. В таком состоянии служанка, как древний воин-берсеркер, не чувствует боли.

Существует только три варианта развития событий, когда ты повстречался с зачарованным: убить его – но делать это со служанкой, потерявшей способность соображать, охотник не собирался; обездвижить – нечем; значит, остается только одно – бежать!

Не долго думая, Себастьян перескочил через Диору и помчался вперед по коридору. Двери в комнаты были нараспашку, он не забывал заглянуть мимоходом в каждую, но ни хозяйку дома, ни торговку не увидел.

Служанка наконец поднялась на ноги и пустилась вдогонку, прихватив свой страшный мясницкий нож с пола. Себастьян располагал небольшой форой, но обезумевшая Диора, обретшая твердый пол под ногами, развила небывалую скорость и уже почти нагнала охотника, когда он ввалился в самые дальние покои: по виду, в спальню госпожи Ульмы. Он едва успел захлопнуть за собой дверь, задвинул небольшой засов и только тогда огляделся по сторонам.

Спальня пустовала. Кровать – огромное ложе с зеленым балдахином – была аккуратно застелена. Чуть в стороне, у зеркала величиной в человеческий рост, на столике стояли, как и у виконтессы, разнообразные баночки. Тут же тлела палочка благовоний, издавая тот самый аромат, который охотник уже ни с чем бы никогда не спутал.

Но ни Ульмы, ни торговки здесь уже не было. Ушли ли они вместе или по отдельности, кто знает? Судя по всему, это случилось совсем недавно. И у Себастьяна оставался единственный свидетель, способный пролить свет на происходящее.