– За мной! – вскричал он голосом, ничего общего не имеющим с обычным для него, и, поднявшись на ноги, устремился вперед. Один. Взмах острого лезвия сабли рассек кирасу и ребра бьонийского бойца, обнажив сердце. Добравшись до него, Рол вырвал еще бьющееся сердце из груди и бросил своим товарищам. Исступленный смех продолжал исторгаться из его глотки, а из глаз лилось белое сияние, клинок в руке тоже изливал теперь белый свет, кровь кипела на раскаленной стали. Сподвижникам Рола привиделось, что их капитан вырос и крылья белого пламени обозначились у него за плечами. Сабля его взлетала вновь и вновь, так ярко, что больно было смотреть, настигнутые ею бьонийские бойцы оказывались мигом изрублены, не успевая даже вскрикнуть. Морская пехота пришла в смятение, бойцы перебирались друг через дружку, чтобы убраться прочь от грозного света. Даже «возрожденцы», оторопев, начали перелезать через завалы на вражеской палубе, дабы вернуться на свой корабль. Только Галлико и Крид остались рядом с Ролом. Он преследовал бегущего противника до поручня шканцев, до штурвала и, наконец, до самого гакаборта, где бойцы сбились в кучу, точно овцы, которых настиг волк. Одни бросали оружие и прыгали за корму. Другие стояли, онемев от ужаса, пока их не настигал белый клинок. Сабля обрушилась на спину последнего, когда тот перебирался через корму, и, пройдя через тело насквозь, врезалась в дерево гакаборта. Рассеченный пополам боец рухнул в воду.

Один миг казалось, что белый крылатый свет сейчас поднимется над кормой и взлетит. Образы крыльев, слишком яркие, чтобы на них смотреть, казалось, изгибались и пускали тонкие серебряные дымки, перья в них были резки, точно иней. Но затем крылья вновь начали убывать. Свет угас. Рол Кортишейн стоял, тяжело дыша, глазея на саблю, по самую рукоять ушедшую в твердый дуб. Он попытался высвободить ее и не справился, удалось это ему лишь с третьей попытки. Сияние в его глазах унялось. Он заспотыкался и упал бы, если бы его не поддержала здоровенная лапища Галлико.

– Дело сделано, шкипер, – спокойно произнес Элиас и положил ладонь ему на плечо. «Возрожденцы» скопились на носу барки с лицами, серыми от страха и потрясения. Рол, сделав немалое усилие, привел себя в чувство. Моргая, он с недоверием таращился на следы бойни у своих ног. Тут опять с грохотом выстрелил один из фальконетов «Возрожденного», и ядро взметнуло щепу, угодив в барку на ватерлинии.

– «Возрожденный»! Оставить огонь! – проорал Галлико с барки расчетам своего корабля. Орудия умолкли. Внезапно пропали все звуки, кроме сбивчивого лепета немногих раненых и скрипа двух связанных судов да шлепанья волн в их истерзанную обшивку. В ушах Рола шипело и громыхало эхо недавнего боя. В глазах плыли цветные образы, как после того, когда посмотришь в упор на солнце. Галлико воззрился ему в лицо, ища человека, которого знал.

– Рол, Рол, очнись.

Кортишейн ошалело моргнул. Его сабля выскользнула из пальцев на палубу. Глаза закатились.

– Галлико, надо спешить. Корабль тонет, – сказал Элиас Крид. И полутролль подхватил тело капитана окровавленными ручищами.

Мельтешение образов, такое едва ли назовешь памятью. В какойто миг он понял, что его несут, и услышал, как множество топоров неистово ударяет по дереву. Мужчины и женщины кричали от боли. Но вот он уже не слышит их криков. Он знал, что на него пристально смотрят, что вокруг шепчутся. И услышал, как поднялся в гневе голос Галлико.

Он был на своей койке, она покачивалась от движений корабля. Рядом с ним сидел Элиас Крид и деловито перезаряжал пистолеты. «Возрожденный» шел, рассекая воду неловкими бросками раненой птицы. Все вокруг вновь угасло. И вот уже нет никакого «Возрожденного». С Ролом была женщина. Они существовали вместе в неопределимом пространстве. Она была прекрасной, темноволосой, округлой, ее белая плоть таяла, касаясь его плоти. Глаза у нее были серозеленоватые, как сталь его сабли. А глазные зубы казались длинными клыками сияющего серебра. Она шевельнулась, ее атласная кожа нежно скользнула по нему. Она была нужна ему больше, чем что угодно на свете. Он поднес рот к ее рту, охватил ее темные губы белыми клыками. Когда он перевел дух, их рты разъединились, точно расклеиваясь. И он увидел кровь повсюду на ее губах и зубах, во рту у себя он тоже ее чувствовал.

– Все хорошо, ОррДисейн, – произнесла она, – князь Орра, Властитель Демонов. Ты обрел свое достояние день в день, и я всегда буду здесь, чтобы наблюдать за тобой.

– Рауэн? – тихо спросил Рол.

Лицо женщины изменилось, стало суровым, и он разглядел кости под ее плотью, череп внутри ее прекрасной головы. На мгновение она перестала быть тем, чем казалась, и Рол увидел ее как костлявого зверя. Затем она полностью исчезла.

Он стоял на высокой горе и ощущал, какой здесь разреженный воздух, когда тот нехотя входил в его легкие и выходил. Но тем не менее кругом было жарко и ослепительно, и он взирал на зеленые края внизу, на буйный лес неведомых ему растений. Под этим пологом скрывался некий мир. Неистовая зелень леса разделялась прихотливо извивающейся могучей рекой, бурой и медленной. Глаза его стали прослеживать все ее хитрые повороты. И гдето на самом краю, как ему показалось, он заметил мерцание того, что могло быть морем, великой Тетис. Он знал, что это земля Орра.

Нечто стояло с ним рядом. Похожее на человека во многих отношениях, но не человек ни в каком смысле слова. Закутанный в темный плащ, в высоком стальном шлеме, а под шлемом два мигающих зеленых огня.

– Ты бороздил древние воды, – сказало нечто. – Первые люди спустили свои каноэ на волны Внутреннего Предела, и по морю они попали в самые дальние страны. Но не одолели гор. Ибо то, что осталось от Единого Бога, есть море. И поэтому люди прислушиваются к Тетис, движимы ею, и не знают почему. Море было здесь в Начале и будет здесь в Конце, когда все и вся вернется в него.

Стальной шлем повернулся, огни загорелись ярче.

– Теперь насыть свои глаза яркостью джунглей Орра. Однажды ты найдешь здесь убежище. Ты сын моей крови, но не дитя моего сердца. Для нее слишком поздно, но для тебя еще сохранилась возможность.

Рол отпрянул от холода во взгляде своего спутника. Все равно как если бы смотрел в бездонную пропасть.

– Тебе не нужно меня бояться. Бойся уж скорей того, что обитает в твоем костном мозгу. ОррДиссейн, ты не чувствуешь, как оно делает свое дело внутри тебя? – Нечто широко обвело рукой скрытую джунглями землю внизу. – Ты не знаешь, что найдешь здесь? Нет. Конечно, нет. Ты еще юн, сущий мальчишка. Десять тысяч морских лиг еще должны будут пройти под твоим килем. – Он помедлил. – Ты хорошо назвал свое судно. Он далеко тебя понесет, твой «Возрожденный».

– Парус! – прокричал ктото. Рол открыл глаза, с хрипом втянув в себя воздух.

– С возвращением, – улыбаясь, приветствовал его Крид. – Не знаю, что с тобой творилось, но ты уходил далеко.

Вновь нахлынули воспоминания, больше не пестрые обрывки, но единый и мощный поток.