– Так расскажи! Чувствовало сердце, не все у тебя в порядке, что в опасности ты. Раньше. До гибели Андрюши. Вот о нем сердце не болело. А получилось…

Лазаренко прервал мать:

– Я понимаю, тебе тяжело, всем нам тяжело, но если можешь, расскажи, как погиб Андрей? То, что в рейсе, при ограблении машины, это я знаю, но, может, было в его смерти нечто необычное, что мне неизвестно?

Маргарита Алексеевна промокнула платком не утерявшие былой красоты глаза:

– После того как Андрея уже убили, предположительно дубинкой или битой, как говорили милиционеры, ему… ох, господи, ему, Володя, убийцы отрезали голову!

Женщина вновь заплакала.

Капитан удивился:

– Отрезали голову? И что с ней сделали?

– Ничего, просто отрезали и выбросили в кусты.

– Та-ак, это новость. Вот этого я не знал.

Маргарита Алексеевна внимательно посмотрела на сына:

– Подожди, Володь, о смерти Андрея ты мог узнать из телеграммы, посланной Ольгой, но откуда ты знаешь, что брата убили в рейсе? Или? Или… до меня побывал в милиции?

Владимир солгал:

– Да, мама! До того, как приехал сюда, я был в милиции. Особо со мной там разговаривать не стали, но кое-что сообщили. Вот только об издевательстве над мертвым никто ничего не сказал. Ну, да ладно.

– А с кем ты общался в милиции?

– С капитаном и майором каким-то. Фамилии, тем более имена не запомнил. Не до этого было.

– Они тебе больше ничего не сказали?

– Нет! Только о том… ну, ты уже знаешь, о чем!

– И о Лученкове не сказали?

Капитан спросил:

– А это кто такой?

– Володь, ты не был в милиции.

Лазаренко попытался изобразить изумление:

– Почему? С чего ты это взяла?

– Если бы ты был в милиции, тебе обязательно сказали бы о Лученкове.

– Да кто он такой?

– Откуда тебе известны подробности смерти брата? Не все, но главные?

Владимир подумал, – черт, мать расколола его на каком-то Лученкове, она не верит ему. Видно, правду гласит житейская мудрость – сердце матери не обманешь. Придется приоткрыться, иначе она не оставит этой темы. Он вновь присел перед матерью на корточки:

– Ты права, мама, я не был в милиции! О смерти Андрея узнал от своего начальства. Я не бизнесмен, мама, а офицер Федеральной службы безопасности. ФСБ! И когда вы с Ольгой безуспешно пытались по связи и почте найти меня, я был в командировке, далеко от Москвы. Поэтому и не смог приехать на похороны.

Маргарита Алексеевна погладила волосы старшего и теперь единственного сына:

– Я так и знала! Нет, конечно, не то, что ты служишь в органах безопасности, а то, что выдаешь себя не за того, кем являешься на самом деле. Жаль, Ольга и Андрей не знали этого! Особенно Андрюша, про себя не говорю, а вот Андрей очень тяжело воспринимал то, что ты не общаешься с его семьей. Да еще Ольга все упрекала его, мол, вот братец у тебя какой! Неужели нельзя было все объяснить родным, самым близким людям?

– Нельзя, мама!

– Вот почему у меня болела душа за тебя. Ты действительно находился в опасности!

– Нет, мам! Служба у меня спокойная. Правда, часто приходится мотаться по командировкам, да мне это не в тягость. Дома все равно никто не ждет.

– Понятно!

– Но только, я прошу тебя, никому о нашем разговоре ни слова. Да и не надо, чтобы кто-то в Демидовске узнал, кто я на самом деле. Это поможет мне!

Маргарита Алексеевна напряглась:

– Поможет? В чем? Ты собираешься искать убийц Андрюши?

– Да!

– Но ты один! Их милиция не нашла, а хочешь сам!

– Мам, мы договорились, что ты никому не скажешь о том, что я офицер ФСБ?

– Я-то не скажу, а вот Ольга… не узнав правды, даже на порог дома тебя не пустит! Хотя… теперь у нее с внучатами даже дома-то нормального нет!

Владимир нахмурился:

– Как это нет? А квартира на Правобережной?

– Она обменяла ее на комнату в бараке Заводского поселка. Там, где свалка!

– Почему?

– Ольга ничего мне не объяснила! Я думаю, ее заставили пойти на этот обмен!

– Но кто?

Маргарита Алексеевна пожала плечами:

– Не знаю!

Владимир прошелся по гостиной:

– Интересно, очень интересно. А кто такой Лученков, о котором ты меня спрашивала? И почему о нем должны знать в милиции? Он что, их сотрудник, как-то связанный с гибелью Андрея?

Женщина отрицательно покачала головой:

– Нет! Лученков – бывший директор фирмы, на которой работал твой брат!

– Так! А почему в милиции-то о нем обязательно мне сказали бы, зайди я туда?

– Да потому, Володя, что этого Лученкова тоже убили, буквально сразу после гибели Андрюши. Удавили шнуром прямо в его кабинете.

Капитан задумался. И если, выезжая в Демидовск, он еще допускал мысль о том, что брат мог стать жертвой случайных, залетных грабителей, а на дорогу в Партизан его мог послать начальник – мало ли, вдруг попросил о какой-нибудь услуге, – то сейчас Владимир отбросил эту мысль. Смерти Андрея и этого, как его, Лученкова как-то связаны между собой. Два таких события на одной фирме в течение одного-двух дней не случайны. Конечно, всяко в жизни бывает, и совершенно немыслимые совпадения тоже, но интуиция профессионала подсказывала капитану, что в данном случае ни о каком совпадении говорить не приходится.

Маргарита Алексеевна прервала размышления сына:

– О чем задумался, Володя?

– Да так, мам, о своем!

– Я тебя очень прошу, не впутывайся ты в это дело. Не хочу потерять еще и тебя!

Владимир зло ответил:

– Меня, мама, не так просто взять, как кажется.

Маргарита Алексеевна взглянула на Владимира, и внутри у нее похолодело. Еще никогда, ни у одного знакомого ей человека она не видела такого выражения лица. Лица беспощадного карателя, холодные, безжалостные глаза, сжатые в нитку губы, угрожающий прищур, играющие на скулах желваки, сжатые в кулаки руки. А перед ней стоял ее родной сын. Старший сын. Когда он стал таким? И кто сделал его таким?

Владимир, заметив испуганный взгляд матери, чертыхнулся и тут же взял себя в руки. Лицо офицера изменилось, глаза подобрели, кулаки разжались.

– Не волнуйся, мама, меня ты не потеряешь! По крайней мере здесь и в ближайшее время.