Кот не был слабонервным, но понимал, что от десятка собачек ему не отстреляться – патронов в магазине не хватит, да и реакции. Потому пришло неожиданное решение: он стал отходить в сторону преследователей. Стая не отставала. Из-за спины донеслось рычание вожака – теперь уже громче и еще более грозно.

И тут же из дымки вынырнуло знакомое лицо. Гвоздь – он шел во главе вереницы бандитов, двигавшихся за ним след в след. От неожиданности бывший друг замер с отвисшей челюстью, не зная, что говорить, что делать. На него тут же налетел шедший позади бандит:

– А, черт! Че встал?!

– Ку-ку! – с таинственной улыбкой сказал Кот. – К вам гости!

И с некоторым даже изяществом ушел в сторону. Раздраженная движением стая ринулась в атаку. Единичная цель в виде припавшего к земле сталкера их интересовала меньше, чем плотная группа двуногих.

Надо отдать должное Гвоздю – он среагировал достойно. Мгновенно оценив ситуацию, кувыркнулся вбок, в сторону, противоположную сталкеру. И первый бросок вожака пришелся на бандита, шедшего за спиной проводника. Тот ничего не успел сообразить – просто повалился на спину, крича, пытаясь спихнуть с себя взбесившееся чудовище и разбрызгивая кровь. Тут уже сориентировались его подельники – и в бешеных зверей устремились потоки пуль.

Теперь бандитам было чем заняться. Сначала положить стаю, потом решить, что делать с ранеными. Если будут убитые – еще несколько минут на дележку содержимого их рюкзаков и карманов – для урок это святое. Все это время надо использовать, чтобы компенсировать непредвиденное возвращение.

Машинально, даже не прерывая вялого хода мыслей, он пристрелил раненого полудохлого пса, норовившего подобраться и цапнуть его за ногу. После чего, отдуваясь и отплевываясь от пыли, отполз в сторону. Потом поднялся на ноги и, покачиваясь, двинулся дальше.

Впереди оставалась последняя часть пути – та, которую еще ни разу не доводилось проделывать. Когда под ногами ощутимо захлюпало, и черная жижа поднялась по щиколотку, он понял, что финишная черта близко. Еще один признак – он вышел из дымки.

Вот она, Черная Грязь. Не столько опасная сама по себя, она почти непреодолима, если не иметь ни плота, ни лодки. Но какой идиот попрется сюда с лодкой?

Тогда как добраться до того мертвого здания, наполовину погрузившегося в трясину и странно накренившегося, как подтаявший кубик сахара?

Хотя на сахар это похоже меньше всего. Здание было совершенно черным – будто его хорошенько прокоптили в дыму автомобильных покрышек. Но, конечно же, здесь не было пожара. Это все штучки Зоны.

Это здание Шаман назвал Японской Шкатулкой. Отчего – непонятно. Потому что на шкатулку оно походило не больше, чем на кусок рафинада. Чаша большого радиотелескопа, несколько параболических антенн поменьше, башня оптической обсерватории с куполом – все это было черным, мрачным и выбивалось из привычного пейзажа Зоны, так как всегда скрыто в наполненной испарениями котловине.

Идти туда не хотелось. Просто потому, что это последняя точка. Пока ты идешь, двигаешься – все подчинено этому движению, ты напряжен и устал – и у тебя нет сил на мысли о смерти. Но стоит остановиться, расслабиться, закрыть глаза… Очнуться в страхе – и наблюдать, как расползается по коже ладоней убийственная черная сетка. И остается только надеяться на то, что этот страшный дом не даст ему покоя, не позволит зациклиться на неизбежном, и он умрет так, как и положено сталкеру, – внезапно и с удивлением на лице.

– Вперед! – сквозь зубы процедил он. – Посмотрим, что здесь за чертов Диснейленд!

Он двинулся вокруг обширного пятна Черной Грязи. Шаман бывал здесь, и Кот не забыл его сдержанный рассказ.

Они сидели на циновках посреди большой светлой комнаты без мебели – так Шаман, как он выражался, «завершал круг» по возвращении из Зоны:

– Никогда не ходи в Топь. Но если пойдешь – остановись на краю Черной Грязи. Но если тебе и этого покажется мало – тогда иди по кругу и следи, пока большая антенна не перекроет башню обсерватории. Тогда начинай тыкать палкой в Грязь. Наткнешься на твердое – значит, ты нашел гать. Она спрятана прямо под поверхностью, если не знаешь, где искать, – найти ее почти невозможно. Не спрашивай, откуда она там взялась и как я сам про нее узнал – история мутная и кажется враньем даже мне самому. Теперь самое важное: гать – не прямая дорожка. Ты должен запомнить определенный алгоритм. Девять шагов вперед, семь шагов налево, двенадцать направо – и постоять около минуты, пока не успокоится поверхность. Да, я знаю, что звучит странно, – но так уж это работает. Потом идешь прямо – точно двадцать один шаг. И сразу же направо – ровно шесть шагов…

Шаман продолжал говорить, и Кот зачем-то запоминал эту безумную схему, не уточнив даже, в чем смыл этих остановок или какого размера должны быть шаги. Все было слишком странно, чтобы всерьез думать о том, что он когда-то полезет в эту поганую Топь. Сказал же Шаман уже в самом конце своего рассказа:

– В общем, ты понял: все слишком сложно и опасно. А главное – бессмысленно. Хабара там нет. И вообще ничего нет, не считая ловушек.

Тут он помолчал, прищурившись, и добавил:

– Конечно, если ты не хочешь заглянуть в обсерваторию, поглядеть в телескоп и увидеть вечность.

В тот момент это прозвучало просто странно, но не более странно, чем все, что происходит в Зоне. Но сейчас Кот понял: именно в тот момент он увидел того Шамана, которого помнит теперь. Похоже, что Шаман поглядел-таки в телескоп. И может, даже увидел эту самую вечность.

И не исключено, что вечность заглянула в него самого.

Кот ощутил, как по усталому телу пробежал ледяной холодок.

Вот оно. Вот этот самый последний вопрос, на который он все еще хочет узнать ответ.

Что там?

Может, ради этого стоит проползти через мерзкую жижу среди ходячих крысиных и собачьих трупов, с бандитской кодлой «на хвосте»?

Кот рассмеялся глупым счастливым смехом, словно сошелся номер на лотерейном билете. Что он хотел там увидеть, в объективе этого затерянного телескопа? Что это значит – вечность? Синоним ли это какого-то потустороннего бытия, в которое так хочется верить? Если так – стоит ли пялиться в небо, когда можно просто дождаться неизбежного?

Ну нет – он обязательно дойдет и посмотрит на все своими глазами.

Ствол штурмовой винтовки прочертил по вонючей грязи кривую линию и уткнулся во что-то твердое. Вот она – тайная гать. Теперь главное – следовать алгоритму, каким бы нелепым он ни казался. Мысленно усмехнувшись, уж готовый, если что, искупаться в зловонной субстанции, он ступил на невидимую поверхность.

Это было странное ощущение – сродни хождению по воде. В отличие от «зыбучего камня» Черная Грязь охотно расходилась кругами из-под ног. Выглядело бы даже красиво – если б не лопающиеся по соседству жирные вонючие пузыри.

– Девять шагов вперед… – прошептал он и, прикрыв глаза, медленно зашагал прочь от зыбкого берега.