Франция по одну руку, Испания по другую, и Пиренеи посередине[32].

Таковы были мои возможности. Отправиться в изгнание, вернуться в Барселону или остаться на месте. Я знал, что в изгнании меня не ждет ничего хорошего. Рассказывали об огромных концентрационных лагерях, разбросанных по всему югу Франции, где с испанскими беженцами обращались скорее как с военнопленными, чем как с жертвами бесчеловечности. Возвращаться домой тоже было опасно, но я мог рассчитывать на помощь Монтойи. К тому же то немногое, что у меня оставалось, находилось в Барселоне… Полито, Лолин и моя гитара. И наконец, была еще третья дверь. Остаться на месте, сдаться и умереть уже раз и навсегда. В течение нескольких секунд я рассматривал эту возможность. Но тело сопротивлялось ей, да и помирать мне было не срочно. Любой из первых двух вариантов был достаточно рискованным, чтобы стоить мне жизни, и я решил, что если это случится, лучше хотя бы попытаться что-то сделать, чем сидеть сложа руки.

Я отбросил мысль о бегстве и снова повернулся к Франции спиной. Опять я мерил шагами Пиренеи. Какие приключения ждут меня в пути? Что ждет меня дома? Мне было всего восемнадцать, но я испытывал странное ощущение, что одну жизнь я уже прожил и теперь нужно попытаться начать вторую.

18. Мечты завоевательницы

Октябрь 1944 года, Пиренеи

– “И мистер Фогг преспокойно закрыл дверь. Итак, Филеас Фогг выиграл пари. Он в восемьдесят дней объехал вокруг света! Он использовал для этого все средства передвижения: пакетботы, железные дороги, коляски, яхты, торговые суда, сани и даже слона”[33].

– Что такое “пакетботы”?

Вокруг Хлои сидело десятка два детей. Она подняла глаза и улыбнулась, увидев, что они научились поднимать руку, прежде чем спрашивать.

– Так, кто-нибудь знает?

– Это подводная лодка! – сказала одна малышка, отчего Хлоя и другие находившиеся тут же женщины, которые наслаждались чтением не меньше, а то и больше детей, рассмеялись.

Но рядом были не только женщины. Тео, прислонив костыли к стене, сидел в кресле-качалке и тоже внимательно слушал. Можно сказать, наслаждался минутами покоя.

– Нет, милая. “Пакетбот” – это большой пароход, который перевозит почту и другие грузы.

– И страусов тоже? – спросил маленький мальчик.

– Ну не знаю. Может быть, – ответила Хлоя.

– А лошадей?

– Возможно… – Хлоя чувствовала себя все неувереннее.

– А людей? – поинтересовался одноногий мальчик, ловко управлявшийся с костылями.

– Ты имеешь в виду пассажиров?

– Да. Мам и пап… Может, они поэтому не могут приехать. Потому что вместе с Филеасом Фоггом путешествуют на пакетботе вокруг света.

Хлоя с нежностью посмотрела на сирот – каждый вечер они собирались вокруг нее, чтобы послушать книжку.

– Ну, ребята, пора спать, – сказала одна из женщин постарше, отчего среди слушателей прокатилось дружное “о-ох”.

Малышка Лупита, всегда жавшаяся к Хлое, потянула ее за руку:

– Ты правда завтра уезжаешь?

– Да, солнышко.

– Можно мне с тобой?

Хлоя улыбнулась и взяла Лупиту на руки.

– Нет, – твердо ответила она.

– Но я уже большая. Я умею стрелять. – Девочка достала рогатку.

– Конечно, умеешь… Но кто-то должен присматривать за деревней. Кто-то очень храбрый, кто обо всех позаботится.

– Я очень храбрая, – обиженно сказала девочка, дергая себя за хвостик.

– Хорошо. Тогда я назначаю тебя хранительницей деревни.

Лупита казалась довольной всего несколько секунд.

– А когда ты вернешься?

– Не знаю, солнышко.

Проще было бы сказать, что она скоро вернется и опять будет читать им книжки, но Хлоя не любила врать. Особенно детям. Они знали, что такое обещание.

На пороге появился Паскуаль. При виде Хлои с Лупитой на руках взгляд его смягчился. Он смотрел на них с грустью человека, который понимает, что сам отказался от такой жизни, и все же у него в глазах светилась надежда, что еще не поздно передумать.

– Что случилось? – Хлоя пробудила его от фантазий.

– Пришли еще люди, – сказал он с воодушевлением. – Много, Беляночка.

Тео удовлетворенно кивнул. Часть этого успеха принадлежала ему. Это он поддерживал постоянную связь с другими отрядами Сопротивления, коммунистами и республиканцами. Писал письма, связывался по рации, отправлял посланцев… Он хотел предоставить укрытие и помочь всем, кто бежал от преследований. День ото дня их становилось все больше. И больше. И больше. Пока некоторые организации левых не предложили ему создать боеспособную армию, способную устрашить франкистов. Сначала Тео возражал. Он не хотел новых войн. Он хотел мира и покоя. Но в конце концов понял, что время небольших отрядов, прятавшихся по лесам, прошло. Настало время начать настоящую войну.

– Скажи, пусть располагаются где смогут и чувствуют себя свободно, – сказала Хлоя.

– Я так и сделал, но они хотят встретиться с тобой, – ответил Паскуаль.

– Но во мне нет ничего особенного, им это известно, правда?

– Паскуаль прав, Беляночка. Надо с ними встретиться, – подтвердил Тео.

– Я устала изображать из себя важную особу.

– Это другое, ты знаешь. Они в тебя верят.

– Тогда ты должен пойти со мной. Ты все это создал. Ты привел нас сюда. Ты более опытный, бывалый, у тебя язык лучше подвешен, и…

– А ты харизматичнее нас всех вместе взятых, а это ровно то, что нужно этим людям. Хватит спорить.

– Я не спорю. И ты не знаешь, что им нужно.

– Зато я знаю, что им не нужно. Посмотри на меня, Беляночка. Ты правда думаешь, что им приятно будет узнать, что все их надежды возложены на увечного беднягу, не способного и двух шагов сделать без своих костылей?

– Он прав, Беляночка, – вмешался Паскуаль.

– Да что с вами? С каких это пор вы стали ко мне так подлизываться? – воскликнула Хлоя, видя, что оказалась в меньшинстве.

– Нравится тебе это или нет, но твоя история уже стала легендой.

– И сильно приукрашенной.

– Это свойство всех легенд.

– В легенду прямо с фермы, – как можно язвительнее сказала Хлоя.

– В этом и состоит твоя исключительность, – пояснил Паскуаль.

– И благодаря этому ты им ближе и понятнее.

– Ладно… – Хлоя вздохнула и встала с Лупитой на руках. – Я выйду и даже дам себя потрогать, если хотите, только, пожалуйста, замолчите уже.

– Трогать необязательно, – уточнил Паскуаль.

– Как скажешь… Но сначала мне нужно уложить спать эту храбрую девочку.

– А вы жених и невеста? – спросила Лупита.

– А ты бы хотела, чтобы он был моим женихом? – спросила Хлоя.

– Только если он не будет мешать нам читать книжки.

– По рукам, – отозвался Паскуаль. – А слушать можно? Обещаю сидеть тихо.

– Нет.

– Нет? – рассмеялся тот. – Почему?

– Потому что ты ее отвлекаешь.

Хлоя подхватила смех Паскуаля. Лупита была ее любимицей. У нее всегда и на все имелся ответ, самоуверенные реплики из уст маленькой