2. Лидия с прилежащей территорией Анатолии от Адра-митийского залива до границы с Киликией:

3. Фригия, включавшая прибрежные территории Мраморного моря и Понта, и плато – в глубь материка до соляной пустыни, а также Каппадокия – к северу реки Галис.

4. Ккия, включая горы Тавра, вплоть до верховьев реки Галис.

5. Сирия, расположенная непосредственно к юго-востоку от Киликии – от Амана до Арабской пустыни и Египта.

6. Мидия с Экбатаной и большой частью Западного Ирана.

7. Каспийские провинции, включая часть Азербайджана.

8. Армянские территории с пактианами и народами, обитающими за ними, вплоть до Понта Эвксинского; столицей этой сатрапии был город Ван.

9. Территории, которые занимали матиени и саспеири (предки грузин), а также алордианы (остатки урартов).

10. Земли, на которых жили мосхи, тибарены, макроны, моссиноеци и мары, племена, имевшие кавказские и картвельские корни, обитавшие в горных районах – к югу от Черного моря.

Эта классификация была в основном географической, но принимала во внимание наличие народонаселения и прежних династий. Каждой провинцией управлял сатрап, за которым бдительно надзирал соответствующий царский писарь. При сатрапах имелись вооруженные воинские части, сформированные из местных жителей, но западные границы охраняли отдельные отряды. Некоторые местные воинские подразделения были наследственными фьефами; иногда несколько подобных отрядов подчинялись одному высокому представителю царского двора. Так, во время кампаний Ксеркса армянами и фригийцами командовал некто Артохмес, зять царя Дария Гистаспа. В тех же кампаниях алародианами (урартами) и кавказским племенем саспиери командовал Масист, сын Сиромитра[436]. Их оружие и доспехи были сходны с вооружением и экипировкой колхов, которые носили деревянные шлемы, небольшие щиты из сырых бычьих шкур, короткие копья и кинжалы.

Персидская империя была величайшей из всех, известных миру. Армения лежала на северных границах центральной ее части и потому довольно скоро оказалась втянутой в обширную сеть международных путей сообщения и торговых маршрутов. С севера на юг шел путь, соединявший Колхиду на Черном море с Мидией через долину реки Аракс. Благодаря этому прежний урартский город Аргиштихинили и в нынешней Армении процветает и имеет особое значение.

Этот город, называемый тогда Армавир, стал столицей империи в Средние века при Оронтидах[437]. Армянские провинции, лежавшие к югу от озера Ван, также играли важную стратегическую и торговую роль, так как располагались на Царской дороге, связывавшей Сузу с Ансирой (ныне Анкара) и Сардисом, а также с западной частью Малой Азии. Улучшение дорог и безопасности, которое принесла Персидская империя, несомненно, повысило благосостояние жителей Армении и торговые позиции этой страны. Однако взамен армяне, алароды и другие соседние племена, составлявшие вместе 13-ю и 18-ю сатрапии, были обязаны предоставлять персидскому царю дань, составлявшую 600 талантов серебра, а также коней, рабов и разную военную экипировку и припасы. Все это тяжким грузом ложилось на экономику Армении и грузинских племен.

Земледелие, животноводство и виноделие требовали постоянной занятости большого числа людей. Геродот описывал Армению как землю «богатую стадами»[438], а Ксенофонт называет ее «большой и процветающей провинцией»[439]. Хотя при персах новых инженерных сооружений почти не строили, области Вана и Аракса продолжали благополучно пользоваться обширной системой оросительных каналов древних урартских царей.

Классическое описание Армении под властью персов Ахеменидов дал Ксенофонт, который пересек ее в 401–400 гг. до н. э., со своими «десятью тысячами»[440]. К несчастью, Ксенофонт появился на Армянском нагорье в ноябре, а потому его люди жестоко страдали от снега и ледяного северного ветра. Многие из воинов погибли, другие ослепли от снежного блеска и отморозили пальцы ног. Наследственным сатрапом Армении в ту пору был Оронт, а его помощника по Западной Армении звали Тирибаз. Последний являлся другом великого персидского царя и имел привилегию – подсаживать великого правителя на коня.

Сатрап Оронт жил в великолепном дворце. На окружавших его городских домах высились башенки. В других местах, более гористых и открытых, дома строились в основном под землей, «с входным отверстием вроде колодца, но просторные внизу; для входа тягловых животных строились туннели, но люди спускались туда по лестницам. В домах держали коз, овец, скот, птицу и их потомство. Всех этих животных растили и откармливали в этих же домах».

Такие дома до сих пор существуют в некоторых районах Грузии и Армении, хотя теперь их замещают на более современные постройки. Метод их возведения описан Витрувием: он основан на принципе создания поддерживаемого кронштейнами, сужающегося кверху купола. Грузинский вариант таких жилищ известен под названием «дом дарбази», и его подземное основание часто подпирают резные балки и столбы.

Греки Ксенофонта захватили шатер и домашнюю утварь властителя Тирибаза Армянского, со всеми его диванами на серебряных ножках, кубками и прочим, а также пленников, «которые говорили, что они его пекари и виночерпии». Простой люд, естественно, не претендовал на подобную роскошь, но жил неплохо. Люди были организованы в сельские общины, управлявшиеся собственными старостами, которые, в свою очередь, отвечали перед сатрапом через посредство местных его помощников. Эти селяне с радостью снабдили людей Ксенофонта многими «животными для жертвоприношений, зерном, старыми винами с тонким букетом, сушеным виноградом и разнообразными бобами». Иногда местные жители утоляли жажду неким подобием ячменного вина: «На поверхности этого напитка плавали зерна ячменя, а в нем самом – соломинки, большие и маленькие, без узлов, и, когда кто-либо хотел пить, он брал в рот эту соломинку и сосал. Это в высшей степени крепкий напиток, если его не разбавить водой, но, когда к нему привыкнешь, он очень приятный».

Инспектируя свои войска на бивуаке, Ксенофонт «заставал их всегда за едой и в веселом настроении, и никогда они не отпускали его от себя, не предложив ему завтрака. На одном и том же столе всегда подавались одновременно баранина, козлятина, свинина, телятина и дичь со множеством хлебов из пшеничной муки и ячменя. Когда кто-нибудь хотел выпить за здоровье друга, он подводил его к кратеру, откуда надо было пить нагнувшись и втягивая в себя вино наподобие пьющего быка».

В другом месте Ксенофонт нарисовал приятную картину того, как его войска пируют в казармах, «увенчанные венками из сена; а прислуживали им армянские мальчики в варварских одеждах. Мальчикам, словно глухонемым, они знаками давали понять, что им надлежит делать».