капюшонах с зажженными коктейлями Молотова и метнули их в металлический барьер как раз за Игорьком. От полыхнувшего сзади пламени он, пригнувшись, подался вперед, потом, поняв, что огонь до него не достает, а картинка стала еще красочней, снова выпрямился и взмахнул флагом.

Сверху сзади раздался грохот. Впереди заверещала одна женщина. Затем еще несколько. Это омоновцы стреляли резиновыми пулями в спину парням, метнувшим в заграждение горючку, и послали из гранатометов пару контейнеров со слезоточивым газом в орущую от возбуждения и одобрения толпу.

Люди подались назад. Тут Игорек не на шутку испугался и, опустив флаг на плечо, побежал к толпе. Когда до нестройных рядов манифестантов оставалось всего несколько шагов, стоящий за спиной блогерши мужичок с рацией достал из-за пазухи оружие, похожее на обрез, и выстрелил от бедра.

Что-то тупое и колючее ударило шоумена в живот. Не понимая, что происходит, он по инерции сделал еще шаг, схватился за живот и с удивлением посмотрел на свои окрасившиеся красным руки. Мужичок с рацией чуть поднял ствол и выстрелил еще раз. Приняв пущенный почти в упор заряд картечи легкие разорвались от невыносимой боли. Игорек захрипел и, хватая воздух полным кровавой пены ртом, повалился вперед на брусчатку. Его сознание, цепляясь за последние искорки жизни, выхватило из общего уходящего в темноту шума истошный крик блогерши:

– Убили! Омоновцы телеведущего убили! Звери!

* * *

НОВОСТНАЯ ЛЕНТА. ГУВД Москвы: «Участники несанкционированных акций блокированы в местах их проведения. В связи с агрессивными действиями протестующих в городе объявляется чрезвычайное положение. Для обеспечения безопасности принято решение направить в Москву дополнительные силы Росгвардии».

* * *

Картинка получилась действительно впечатляющая. На ней была и металлическая стена «Барьера» на фоне Спасской башни, и удивленно глядящие с нее вниз омоновцы, и кольца колючей проволоки. Был на ней и Игорек, лежащий в луже медленно растекающейся по брусчатке крови. Камера блогерши крупным планом выхватила его остекленевшие глаза, в которых сквозь разбитые очки читался предсмертный, полный ужаса вопль: «Этого не может быть!»

– Ну и нахрена было его мочить? – спросил Хобс коллегу из ЦРУ, оторвав от глаз бинокль. – У вас что, маленький выбор? Глянь, сколько там инфантильного народу с бабочками в животе. Слетелись погреться у костра революции, блин. Тупое стадо.

– Ну во-первых, мы не знали, что он твой, – пожал плечами тот и сделал глоток американо из большой кружки. – А во-вторых, смотри, какая живописная сцена. Герой революции, знаменитость, известный всей России человек стал невинной жертвой кремлевских сатрапов. Искрой, от которой зажжется пламя свободы. Эта картинка сейчас во всех новостных лентах мира. Другую жертву, конечно, найти было можно. Но этот малахольный придурок сам лез в руки. Глупо было ему отказывать в заслуженной минуте мировой славы.

Они стояли у широкого окна президентского люкса отеля «Балчуг Кемпинский», откуда открывался прекрасный вид на Кремль, Москву-реку и Васильевский Спуск. Здесь был организован один из центров ЦРУ, развернутых в Москве для координации госпереворота. Всего в столице таких пунктов было четыре, а еще около двух десятков наблюдательных точек и примерно столько же мест сбора боевых ячеек, в которых ждали приказа больше сотни хорошо вооруженных и экипированных, имеющих сирийский опыт боевиков.

Из аппаратуры в номере были только три ноутбука и узел закрытой спутниковой связи, подключенный к предварительно вынесенной на крышу антенне. Все это обслуживала пара агентов. К сожалению, не полноценный ситуационный центр с интерактивными экранами и 3D проекторами, но для полевых условий вполне сойдет.

Действия в Москве пока разворачивались по плану. Или почти по плану, потому что изначально предполагалось, что московская полиция начнет препятствовать сбору манифестантов у Кремля. Это должно было вызвать множество точек противостояния и мелких стычек внутри Садового Кольца. Учитывая значительное численное превосходство, протестующие, конечно же, взяли бы в них верх. Это должно было распалить толпу, сделало бы ее более агрессивной и к моменту сбора на площади готовой вступить в реальное столкновение с более подготовленным и хорошо экипированным ОМОНом. Но, вопреки предположениям, полицейские кордоны беспрепятственно пропускали людей в центр. Это было странно.

Второй неожиданностью было то, что власти не дали провести акцию на Красной площади, которая гораздо лучше подходила для сдерживания толпы и ее последующего силового разгона. Вместо этого они повернули протестующих на Васильевский Спуск, который граничил с большим открытым пространством парка Зарядье. В этот момент у Хобса возникли первые подозрения, что у силовиков есть какой-то хитрый план. Он их озвучил коллеге из ЦРУ, но тот лишь пожал плечами и сказал, что пока нет причин отходить от первоначального замысла. В конце концов, Васильевский Спуск казался даже предпочтительнее Красной площади потому, что требовал гораздо больших сил для его блокирования и последующих действий по прекращению акции. Таких ресурсов в центре не наблюдалось. Дивизия Дзержинского все еще находилась в расположении в Балашихе, а батальона ОМОНа, рассредоточенного в районе Кремля, для этих целей было явно недостаточно. Этот факт был воспринят аналитиками в Лэнгли как косвенное подтверждение того, что силовики выполнят приказ и. о. и не будут предпринимать активных действий против манифестантов. То, что жесткого разгона акции не планируется, подтверждали и информаторы разных уровней в МВД и ГУВД Москвы.

Следующим сюрпризом оказалась молниеносная переброска спецтехники и дополнительных сил ОМОНа к Кремлю сразу после начала акции. Как только на Васильевском Спуске собралась большая часть протестующих, полиция перекрыла движение по нескольким радиальным проспектам и по ним на скорости в центр прошли бронемашины «Барьер» и гражданские автобусы с бойцами. У ЦРУ информации о готовности таких ресурсов к быстрому развертыванию не было. По-видимому, техника и личный состав были заранее укрыты в промзонах за кольцевой. Удивили и действия вновь прибывших сил. Вопреки ожиданиям, они не стали разгонять революционеров. А заняли резервные позиции в непосредственной близости от места проведения акции.

Как только манифестанты, почувствовав свое превосходство и безнаказанность, навалились на оцепление у храма Василия Блаженного, резерв среагировал с молниеносной быстротой. Машины с «Барьером» оттеснили уже почти прорвавшуюся на Красную площадь толпу и установили сплошную стену из высоких металлических щитов. Выставив это непреодолимое заграждение, ОМОН развернул перед ним колючую проволоку. Точно так же быстро, уверенно и без суеты силовики поступили и на всех улицах, примыкающих к месту акции.

В результате этих действий больше сотни тысяч протестующих оказались блокированы на территории Васильевского Спуска и парка Зарядье. В этот момент сомнения стали зарождаться и у координатора из ЦРУ. Они переросли в полноценные опасения, что все планы могут сорваться, когда силовики заглушили мобильную связь, а