Уже позже, за ужином, я поняла, почему этот взрослый мужик так робеет перед мастером Руфусом. Оказалось, что когда-то давно трес Найк учился у мастера Руфуса, и его, как и нас, часто вызывали в кабинете ректора за шалости. Мы сидели за большим столом, он был накрыт без изысков, но скатерть была белая и чистая, а еда, хоть и обычная деревенская, но очень вкусная и сытная. Да и сам дом некроманта был таким уютным, теплым и пахнущим свежей сдобой. Таким же, как и хозяйка. Вот смотришь на эту женщину и на душе становится тепло. Есть в ней что-то светлое, хоть она и не маг вовсе.

Когда первый голод был утолён, начались неспешные разговоры. После того, как нам удалось помыться в горячей воде, вкусно поесть и вытянуть уставшие ноги, мы все расслабились и с удовольствием слушали воспоминания Найка и байки о студенчестве, о его жизни и работе после окончания учебы. Это было безумно интересно и познавательно. К вечерним байкам у костра, от куратора я уже привыкла и с удовольствием слушала воспоминания о его учебных буднях, практике и защите магистрата, а потом и звания архимага. Истории от некроманта были не менее захватывающими и удивительными.

– Не ожидал встретить тебя в такой глуши, Найк, ты таким бойким был – тепло и искренне улыбнулся учитель.

– Устал я шататься по миру, свой угол захотелось, чтобы было куда вернутся, чтобы кто-то ждал – отвечает Найк с теплотой и нежностью поглядывая на хозяйку – Забрел в эту глушь случайно, а тут и встретил свою судьбу.

Разговор еще продолжался, но я уже не слышала, о чем говорят бывший ученик и учитель, я уплывала в сон. Вот почему я не выпила зелья на ночь? Уснула за столом и вот результат. Стою по колено в гнилостной … я даже не могу подобрать слова для этой субстанции, но эта мерзость живая и пытается добраться до меня и поглотить полностью. Она чувствует родную кровь, жаждет моей силы и смерти. Я чувствую это так отчетливо, так ярко, как будто она часть меня. Не могу выбраться, эта гнилостная дрянь засасывает, ухватиться не за что и нет спасения. Жижа забивает рот, нос, залепляет глаза. Я уже не могу кричать, не могу сопротивляться, она поглощает меня, растворяет в себе.

– Лори, дыши, тут есть чем дышать, иди на мой голос, я вытащу тебя, иди ко мне, девочка моя – голос! Я слышу голос, но как? Эта дрянь залилась и в уши тоже.

Дышать? Как тут можно дышать? Я судорожно пытаюсь вдохнуть, понимая, что до этого старалась не дышать вовсе, получается плохо, но вроде получается.

– Вот так, молодец, а теперь иди ко мне, иди на голос – идти? Как тут можно ходить? Я не могу двигаться! Но, из последних сил, делаю шаг, не получается, и снова рваный вздох, легкие горят огнем, воздуха не хватает, но голос просит, уговаривает, такой далекий, такой нежно-заботливый и такой родной. Я долго барахталась, пыталась идти, плыть, продиралась к источнику этого голоса и вдруг резко проснулась. Открыв глаза – ничего не видела, но чувствовала крепкие объятья и успокаивающие поглаживания по спине. Легкие горели огнем, я судорожно втянула воздух и закашлялась.

– Тихо, малыш, спокойно, все уже позади – Руфус успокаивал меня как маленького ребенка. Я всхлипнула, и только сейчас поняла, что не вижу из-за слез.

– Спасибо – прошептала я – эти кошмары меня доконают.

– Скоро все закончится. А теперь спи. – и он нежно поцеловал меня в лоб. “Лучше бы в губы” успела промелькнуть мысль, и я провалилась в сон.

Утром было стыдно! Я проснулась в кровати одна и поняла, как же мне не хватает крепких объятий. Всё-таки я успела привыкнуть. Обиженно сползла с ложа и найдя свои вещи оделась. Где тут можно умыться я не знала и волосы жутко спутались за ночь, я уснула, не заплетая косы, давала волосам подсохнуть после купания. Так и вышла с расческой в руках в общую комнату, где была вся наша компания. Все хмурые серьезные.

– Что-то случилось? – расческа замерла на полпути.

– Просто не выспались. У тебя усилились кошмары? – Кель говори без обид, наоборот, в голосе слышалась тревога.

Я вспомнила ночной кошмар и как я кричала, когда не могла выбраться из той мерзости. Как же стыдно, и так я обуза и все носятся со мной, как с ребенком малым, ведь ничего не умею, не помощник в походах. Так еще и отдохнуть ребятам не даю. В глаза приютившей нас пары вообще смотреть не могла. Но Найк, почему-то, уцепился за этот разговор и стал выпытывать у ребят подробности, не дожидаясь моего ответа.

Честно говоря, рассказывать постороннему человеку ничего не хотелось, но куратор был другого мнения. Он рассказал, что мы ищем ритуальный камень и хотим снять проклятье, и, если у нас получится, а мы в этом уверены, жителям придется уходить из деревушки, она очень маленькая и слишком близко к границе. Найк слушал внимательно, что-то прикидывая в уме, а потом принес карты. Это были старые, очень старые, карты и на них было видно, что сразу за завесой начинается скалистая гряда. Получается, что когда завеса исчезнет, деревенька будет защищена горным массивом. Хотелось верить, что это так, и в этом случае жителям ничего не угрожает.

Я смотрела на карту и никак не могла сориентироваться на ней. Все было не так, как я привыкла видеть. Не было столицы и императорской резиденции, совсем иные поселения, сколько же ей лет? Единственным ориентиром для меня стал МАТ, а потом Найк показал, где мы находимся сейчас и где он видел нечто подобное тому, что мы описываем. Камень с верхушкой, срезанной так, что получается почти ровная поверхность и странные письмена по кругу. Идти до этого места пару дней. Сердце ушло в пятки, неужели послезавтра мы уже будем на месте и придется проводить ритуал? Ну так же хорошо все было, лес, костры и байки, утро в крепких объятиях любимого. Это все отвлекало и страх притупился.

После завтрака мы долго прощались с Найком и его женой Полей, он все порывался пойти с нами, но Арен быстро отговорил его, сказав, что беременной жене он будет нужнее тут. Какой переполох это вызвало у семейной пары. Мы еще полчаса не могли уйти. Оказалась, они уже отчаялись и не надеялись на появление деток, а тут такая новость. Пришлось задержаться. Арен осмотрел Поли и подтвердил, что не ошибся, да и не мог ошибиться, женщина носит под сердцем мага, светлого мага, мальчика. На радостях нам в дорогу надавали разной еды, так положено благодарить за хорошую весть в деревне.

Со странными чувствами я покидала их дом. Мы идем приносить жертву, человеческую жертву. Буквально послезавтра отберем жизнь у дорого нам человека, а сегодня обрадовали семейную пару тем, что они ждут новую жизнь. На Аду я боялась смотреть. Мне было страшно. День пролетел незаметно для меня, на привал мы останавливались, но перекусили всухомятку пирогами, которыми так щедро одарила нас счастливая Поли. Пока ела, я вспоминала ее улыбку, такую счастливую, она просто светилась изнутри. Меня удивило только то, что я совершенно не почувствовала в ней магии, а Арен говорил, что мальчик родится очень одарённый.

Вечер прошёл привычно, парни готовили лежанки а Руфус кашеварил, каждый раз это вызывало у меня недоумение. Архимаг, грозный ректор академии, и так запросто сидит у костра и с упоением готовит. Возможно, для него весь этот поход был сродни воспоминаниям? Он же недавно вернул свою память, тогда понятны его действия и байки на ночь. Вот только сегодня баек не было, все были мрачны и решительны. Как-то не до шуток. Все проследили, чтобы я выпила зелье перед сном. Оно не очень помогало, конечно, лучше, чем совсем без него, но близость завесы давала о себе знать и утром, как обычно, были горячие, крепкие объятья и лукавые смешинки в серых глазах куратора.