Холодный воздух ударил Сисси по лицу. Она моргнула, повернула голову и снова уставилась в центр комнаты.

Мэри Хэнд исчезла.

На ее месте стояла женщина. Сисси потребовалось несколько мучительных секунд, прежде чем она узнала в ней свою мать. Та была одета в шерстяное зимнее платье и пальто, застегнутое под самое горло. Вокруг шеи она повязала шарф, в руках держала сумочку. Волосы мать, как всегда, завязала в узел на затылке, а ее тонкое лицо выражало страх и тревогу.

– Милая, милая! – воскликнула она.

Руки, державшие ее под водой в ванне.

Руки матери, удерживавшие ее на дне, пока соленая вода заполняла нос, рот и легкие Снеси, а она пыталась вырваться.

Мэри все знала и все видела. Все. Даже то, в чем ты сама всю жизнь боялась себе признаться.

Мэри знала правду и демонстрировала ее тебе при встрече. Даже если правда заключалась в том, что тебя пыталась убить собственная мать. Даже если в глубине души ты всегда это знала.

Вот что случилось с Соней, вот что она увидела, когда вышла из автобуса. Она увидела Мэри, а под маской Мэри – человека, который ее убьет. Так же, как только что Сисси. Соня бросила чемодан и побежала прочь. Вот только бежала она не очень быстро и потому не убежала далеко.

Сисси посмотрела в испуганное лицо матери, почувствовала, как между ног растекается жижа, услышала рев ребенка и расплакалась.

Бэрроне, Вермонт

Ноябрь 2014 г.

Машина подскакивала на рытвинах проселочной дороги, когда они выезжали на Олд-Бэрронс-Роуд. Гаррет молчал. Фиона откинулась на спинку своего сиденья. У нее ужасно болела шея, и боль поднималась выше в голову. Несмотря на работающую печку в салоне, руки и ноги у нее по-прежнему никак не могли согреться.

– Что тебе сказал Лайонел? – спросил Гаррет через некоторое время.

– Что? – выдавила из себя Фиона.

– Старый торчок. Что он, что его сынок. Тот вышиб себе мозги – не из пистолета, а при помощи кокса, но разницы никакой. Лайонел уже тридцать лет держит тут приют для завязавших, но я-то знаю, что там происходит на самом деле. Понимаешь, о чем я?

– Мне показалось, что он говорит правду, – сказала Фиона.

– Он врет, – ответил Гаррет, и Фиона скорее почувствовала, чем увидела боковым зрением, что он повернул голову к ней. – Фиона, ты должна сказать мне, что он тебе сообщил. Прямо сейчас.

Она запомнила каждое слово того разговора.

– Он сказал, что, когда погибла моя сестра, Тим Кристофер был с вами в машине. В вашей машине. – Она осмотрелась. Нет, не в этой машине. Тогда Гаррет еще работал в полиции и ездил на служебном автомобиле. – Вот почему никто не видел машину Тима в тот вечер, – она медленно подбирала слова. – Они видели полицейский автомобиль, но не обратили на него внимания. Ведь вы-то не убивали Деб.

– Разумеется, я не убивал твою сестру, – сказал Гаррет.

– Тим ее убил, – продолжила Фиона. Произнося эти слова, она не сомневалась в своей правоте, – несмотря на двадцать лет поисков и сомнений, несмотря на непонимание и боль, несмотря на чувство, будто в ее мозг воткнули кусок раскаленного металла. Вот она правда, которая всегда оставалась неизменной. – Все эти разговоры о том, как Тима подставили, – полная чушь. Он ее убил, а вы помогли ему замести следы. Так же, как с Хелен Хейер.

Гаррет вздохнул.

– Это было очень давно, Фиона, – сказал он, и в его голосе звучала нарочитая скорбь. – Прошло целых двадцать лет.

– Какой у вас был уговор? – спросила Фиона. В ее горле, на языке пульсировал страх. Не стоило садиться с ним в машину, нужно было бежать. Но машина ехала вперед, Гаррет держал руки на руле, преодолевая кочки и рытвины, и лицо его не выдавало даже раздражения. – Тим убивал девушек, а потом вызывал вас, чтобы вы за ним подчистили?

– Поверь мне, мне совсем не нравилось заниматься «уборкой», – сказал Гаррет. – Но иначе не получалось. Кристоферы считались важными людьми в этих местах. Приличная семья. Перед Тимом открывалось большое будущее. Я делал кое-что для них, а они – для меня. Только так это и работает. У них возникли большие проблемы, и если бы я не помог им с ними справиться, они бы попросили кого-то другого. Но в конце концов даже это дало сбой. Я подвергал себя опасности, прикрывая Тима, а он все равно двадцать лет сидит в тюрьме. – В его голосе звучало отвращение. – Я рисковал всем – своей карьерой, своей жизнью. Но стоило парню разок оступиться, и эти люди тут же обвинили меня. После всего, что я сделал для них и для Тима. Я думал, что мы с ними друзья, соратники. Они значили для меня даже больше, чем собственные жена и сын. Но Тим облажался – и тут выяснилось, что, если хоть что-то из этого всплывет на суде, они меня по стенке размажут и не поморщатся. Вот что бывает, когда имеешь дело с такими людьми, Фиона. Тебя используют и даже не говорят «спасибо». Просто вытягивают из тебя все, что могут, пока ничего не останется.

Его слова обрушивались на Фиону, словно волны.

– Что вы имеете в виду – разок оступиться?

Гаррет бросил на нее взгляд:

– Ну не стоило мне так говорить, раз речь идет о твоей сестре. Я просто хочу быть честным с тобой. И чтобы ты была честной со мной.

Фионе стоило большого труда не закричать.

– Что вы имеете в виду, «разок оступиться», черт вас побери?!

– Успокойся. Мы же не о серийном убийце говорим. Просто у парня был тяжелый характер, и некоторые девушки его доводили. Хелен… С ней я ничего не мог сделать, но никто не знал, что они встречаются, так что я просто оставил все как есть. – Он снова посмотрел на Фиону. – Но твоя сестра… В ту же секунду, как они мне позвонили, я понял, что Тиму конец. Она дочка журналиста плюс все вокруг слышали, как они с Тимом ругались, и видели, как она садилась к нему в машину. Тим позвонил мне, сказал, что она его выбесила и он зашел слишком далеко. Что я должен ему помочь, потому что скоро ее будут искать. Мне пришлось соображать очень быстро, а вариантов было немного. Вывезти ее за пределы штата мы бы не успели.

«Деб, – подумала Фиона. – Господи, мы говорим о Деб!»

– В то время Айдлуайлд принадлежал Кристоферам, – продолжал Гаррет. – Я решил, что ее нужно отвезти туда, а я бы вернулся позже и сделал все как положено, не вызывая подозрений. Это было единственное, что я мог придумать. Так что мы перенесли тело из машины Тима в мою, и, пока он относил ее, я отвлекал Лайонела и компанию. Я сказал Тиму, что нужно спрятать ее в лесу, но этому идиоту приспичило положить ее посреди поля, у всех на виду. Он суетился – просто бросил ее там и убежал, хотя я говорил ему, что так нельзя. Ну что за тупица?

Деб, лежащая на поле в разорванной рубашке. Выброшенная, как мешок с мусором, ждущая, пока ее найдут. Мэри Хэнд давно умерла и из могилы к тебе пришла. У Фионы невыносимо болела голова.