Я ушел с этой встречи с убеждением, что Дэн Сяопин – это «крепкий орешек». Вся его последующая деятельность как бы подтверждает впечатление, которое тогда составилось у меня в результате наблюдений за Дэн Сяопином на международных встречах.

Та позиция, которую занимает Советский Союз, КПСС в отношении Китая, – это линия на нормализацию советско-китайских отношений. Нами всегда подчеркивалось, что улучшение этих отношений явилось бы крупным событием, отвечающим интересам СССР и Китая, социализма в целом, интересам мира во всем мире.

Вопросы советско-китайских отношений, а также некоторые международные проблемы обсуждались в принципиальном плане во время двух моих бесед с членом Государственного совета, министром иностранных дел КНР У Сюецянем, состоявшихся в сентябре 1984 года в Нью-Йорке, где я находился в качестве главы советской делегации на XXXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

В этих беседах от имени Советской страны я высказал такое мнение:

– Мы считаем, что перспективу отношений между СССР и Китаем необходимо постоянно держать в поле зрения. Вместе с тем надо думать о том, что целесообразно предпринять для улучшения этих отношений, чтобы добиться положительного перелома в их развитии. Вряд ли можно обсуждать вопрос о каких-либо шагах по выравниванию советско-китайских отношений вне связи с современным положением на международной арене. Ведь мы – СССР и Китай – крупные страны, влиятельные государства, которые не могут стоять и не стоят в стороне от происходящих в мире событий.

Ныне есть все основания констатировать, – продолжал я, – что обстановка на мировой арене сложная. Силы империализма стремятся к достижению военного превосходства, с позиции которого они хотели бы диктовать свою волю другим странам и народам. Они объявляют «крестовый поход» против социализма, пытаются потеснить его, а то и больше. При этом не в последнюю очередь делается упор на то, чтобы противопоставить социалистические страны друг другу.

А вывод с моей стороны формулировался следующим образом:

– Перед лицом этого курса в мировой политике приобретает еще более важное значение укрепление единства социалистических государств, их совместных действий в целях упрочения международных позиций социализма. Высшие интересы социализма совпадают с высшими интересами мира. Оздоровления политического климата в мире, упрочения устоев безопасности можно было бы добиться легче и надежнее, если бы существовала большая степень не только взаимопонимания, но и сотрудничества между СССР и Китаем. Мы – за это.

Мой собеседник трактовал существующую в мире напряженность по-другому:

– Она является результатом стремления и СССР и США к достижению военного превосходства друг над другом.

Утверждая, что нормализация китайско-советских отношений, восстановление дружбы и добрососедства между двумя странами – это одна из основных политических установок нынешнего руководства КПК и КНР, У Сюецянь фактически повторил отстаиваемую в течение ряда лет китайской стороной точку зрения, согласно которой достижение позитивных перемен в этих отношениях находится в прямой зависимости от выполнения Советским Союзом выдвинутых Китаем известных условий, затрагивающих, в частности, и интересы третьих стран – Вьетнама, Кампучии, Афганистана, МНР.

По этим и другим обсуждавшимся вопросам пришлось давать собеседнику соответствующие разъяснения. Я также подчеркнул:

– Мы считаем важным, чтобы контакты советских и китайских представителей продолжались.

У Сюецянь положительно реагировал на это.

Немало сделал для того, чтобы в течение нескольких лет эти контакты не ослабевали, искусный и тонкий советский дипломат академик Л.Ф. Ильичев, который регулярно летал в Пекин и принимал китайских представителей в Москве. Несомненно, стоит сказать самые добрые слова в адрес крупного советского синолога и способного дипломата М.С. Капицы, который великолепно знает язык, историю, культуру Китая и внес свой вклад в развитие отношений с нашим великим восточным соседом.

В последнее время произошло некоторое улучшение в советско-китайских отношениях. Выступая во Владивостоке 28 июля 1986 года, М.С. Горбачев отмечал, что наметился положительный сдвиг в экономических связях. Обе стороны решают вопросы совместного использования богатейших ресурсов бассейна Амура, строительства железной дороги Синьцзян-Уйгурский автономный район – Казахстан, китайской стороне предложено сотрудничество по космосу. Эти и другие проблемы сотрудничества буквально стучатся в дверь. В деловой и благоприятной атмосфере продолжаются переговоры по пограничным вопросам.

Убежден: все, что бы ни происходило в отношениях между Советским Союзом и КНР, имеет историческое значение. Масштабность стран, их ресурсы, их богатая культура, традиции добрых отношений в недалеком прошлом – все это весомо заставляет думать о пользе добрососедства и дружбы.

Научно-технический прогресс невероятно быстро сократил расстояния. Еще в начале века человек, уезжавший из России от нужды на заработки в Австралию или Канаду, казалось, отправлялся на другую планету и добирался туда многие недели, даже месяцы. Теперь на современном воздушном лайнере то же расстояние покрывается менее чем за сутки. А космонавты на своих кораблях и станциях огибают Землю по орбите вообще за считаные часы и минуты.

Уменьшился, как бы съежился шар земной для человека. Вот и получилось, что все люди на нем в известной степени соседи.

В Сан-Франциско собралась конференция (4–8 сентября 1951), на которой Вашингтон представил угодный ему проект мирного договора с Японией.

Советскую делегацию на этой конференции поручили возглавлять мне.

Подход СССР к этому вопросу состоял в том, чтобы заключить с Японией действительно демократический мирный договор, отвечающий интересам мира, и он продемонстрировал этот подход.

Делегация изложила принципы, на которых должен основываться этот договор и осуществление которых содействовало бы установлению прочного мира на Дальнем Востоке. Но США позиции, занятой администрацией Трумэна, не изменили. Поэтому Советский Союз отказался от подписания представленного США проекта мирного договора с Японией, и наша страна убедительно аргументировала свой отказ.

– Этот договор, – говорил я от имени СССР, – противоречит согласованным решениям союзных держав, не гарантирует безопасности стран, пострадавших от японской агрессии, игнорирует их законные требования, создает условия для возрождения японского милитаризма, что чревато тяжелыми последствиями для народов.

Сразу же после официальной церемонии подписания Сан-Францисского мирного договора США и Япония заключили между собой «Договор безопасности», который закреплял на многие годы американское военное присутствие в Японии и превращал эту страну в военно-стратегический плацдарм США на Дальнем Востоке.

Активную роль в подготовке сепаратного мирного договора с Японией играли тогдашний Государственный секретарь США Д. Ачесон и Дж. Ф. Даллес, который являлся в то время советником Государственного департамента. Они оба приложили немало усилий к тому, чтобы протащить на конференции вопреки возражениям Советского Союза этот договор, который вместо того, чтобы стать по-настоящему мирным, в действительности являлся документом, отвечавшим узким военно-стратегическим целям США.