— Да, это было весьма предусмотрительно с вашей стороны, — кивнул Владимир Вольфгангович. — Я ничего не понимаю в этих жутких некромантских штучках, но ты, Арина, не умерла. Даже не знаю, как описать то состояние, в котором ты находилась. Тело вроде как погибло, все же удар кинжалом в грудь — это… И в то же время твоя сущность оставалась живой. Я пасую и не могу найти этому объяснения даже с точки зрения магии.

— А я Арине давно говорила, что она встретит свою смерть, — флегматично произнесла Манана.

— Вот уж нет! — возмутилась я. — Ты мне говорила совсем не так. Целую вечность назад ты мне предрекла, что я через три дня встречу смерть.

— Ну так встретила же, — подняла она на меня черные как ночь глаза, которые вдруг подернулись дымкой. Она вздохнула и отрешенно произнесла: — Та, что смерть в себя приняла, но не умерла, жизнь и смерть в мир принесет.

— Что?! — воскликнула я. — Манана, опять твои предсказания? И что это значит?

— Вы о чем? — сморгнула черноволосая красавица и обвела всех непонимающим взглядом.

А мне захотелось поколотить ее. Ну сколько можно издеваться над честной ведьмой?

— Да уж, Арина, — вклинилась в разговор Белла, решив, вероятно, всех отвлечь. — Такой первой брачной ночи у нас с тобой еще не было. Предлагаю это исправить. У нас муж еще ни разу не использованный.

— У нас? — не поняла Элизабет. — Как это?

Мой иностранный свекор принялся задавать ей уточняющие вопросы на английском, а белочка невозмутимо подбоченилась, отчего ее пушистые перепонки-крылья оттопырились как плащ, и под всеобщие смешки выдала:

— Конечно, у нас. Фамильяр я или кто? Я честно трижды замуж выходила. Ой, четырежды. И требую первую брачную ночь.

Теодор под моим боком мелко затрясся от едва сдерживаемого смеха, но нашел в себе силы спросить:

— Белла, а как всё должно происходить? Ты же опытная жен… белка. Просвети меня, неразумного. Я-то первый раз женился.

— Ну ты и… некрома-а-ант! — выдохнула моя маленькая подружка и, вот клянусь, под шерсткой она покраснела. Я-то чувствовала ее эмоции.

— Арин, Тео, мы с Беллой вам номер для новобрачных в отеле «Полночная звезда» сняли. Бронь пришлось передвигать, правда. Мы же не знали… Но Вася нам помог, мы все оплатили… И вас там ждут. Вот, — немного смущаясь, сообщил Евграфий.

— Да! — важно кивнула летяга и стрельнула в меня глазками. — Вы это… Садитесь, что ли, в ступу и летите, а? А мы тут уж сами. Да, Элизабет?

— Да-да! — подскочила моя свекровь. — Мой дорогая, пойдем. Я тебе платье купить.

— А почему это ты моей дочери платье покупаешь? — возмутилась моя матушка.

— Ой, Ксю, — отмахнулась некромантка. — Не будь такой жадина. У тебя дочь целый много лет. А я всегда мечтать о девочка. Но ты, если хотеть, можешь покупать костюм для Теодор.

Не успела я опомниться, как рыжая и брюнетка утащили меня в спальню, общими усилиями вытряхнули из джинсов и футболки и вручили обновки. Изумительное кружевное сексуальное белье (от моей мамы) и чудесное платье с короткой пышной юбкой (от свекрови).

— Я благословлять тебя и Тео, — утерла выступившую слезинку Элизабет. — Ты хороший девочка. Я радоваться, что мой мальчик тебя встретить.

— Лети уж, дочь моя, — махнула рукой Стрельцова-старшая, когда я переоделась и причесалась. — И порадуй моего иностранного зятя — остроконечный колпак надень. Они привыкли к этой глупости, так пусть хоть что-то для него знакомое будет.

Она собственноручно вытянула из шкафа расписанный золотыми знаками зодиака черный ведьминский колпак и водрузила его мне на голову.

Я рассмеялась, пошла к выходу из спальни, но потом вспомнила, что не успела узнать самое главное:

— А с Перепелкиным-то что? Его судили? Он во всем признался?

— Сложно судить размазанные по стене ошметки, — брезгливо скривилась мама. — Но его дух призвали и допросили. Он во всем признался.

— А не надо похищать наш с Эдмонд невестка! — кровожадно заявила Элизабет и потрясла кулачком. — Мы — Мортем, мы не прощать. И так будет с любой, кто посметь обидеть наши дети!

— Лизок, ты настоящая фурия! — довольно приобняла ее за плечи моя мама. — Уважаю. Пойдем, проводим гостей и гулять! Я вам с Эдом покажу ночной город.

А меня ждала первая брачная ночь. Ох, что-то я волнуюсь, как в первый раз.

Поманив мужа на лоджию, я указала ему на ступу.

— Ай, садись, чернявый. Прокачу с ветерком! — с акцентом пропела я.

Ну не удержалась, каюсь. Именно с этими словами я когда-то, целую жизнь и смерть назад, обратилась к ступившему на нашу гостеприимную землю иностранному специалисту.

— На этом?! — в ужасе уставился он на раскрашенный аэрографией ведьминский летательный аппарат.

Ага-а-а! Тоже помнит.

— Проблемы, мистер? — уточнила я и рассмеялась.

— Никаких проблем, миссис, — подмигнул мне муж.

— Прошу на борт, — сделала я приглашающий жест. — Багаж?

— Мои безграничные нежные чувства к жене эта ступа выдержит? — поинтересовался он, забираясь в транспортное средство.

— Не сомневайся, мистер Смерть. Ведь она летит на крыльях моей любви. Метлой я только помогаю…

Взлетели мы не сразу. Заняты были немножко, целовались… И к отелю летели дольше, чем планировали. Обнимались, глядя на расстилающийся под нами спящий город. А потом снова целовались, да… Но таки добрались и заняли номер для новобрачных.

Я оценила креативность Беллы и Еньки. Эти мохнатые затейники заказали все как в кино. Чтобы лепестки роз, свечи, шампанское, фрукты, мороженое и тортик…

И была первая брачная ночь, пусть и случившаяся на пятые сутки после свадьбы. Всякое в жизни бывает.

А уже под утро, когда я начала дремать, меня тихонечко позвала Белла, связавшаяся со мной ментально.

«Ари-и-н. Арин-а-а».

«Что-то случилось, Белл?»

«Нет. Я это… Муж нам в этот раз достался хороший? Оставляем? Как там наш некромант?»

«Отлично, Белл. Самый лучший некромант у нас в мужьях».

«Это мы, значит, удачно вышли замуж. Ну я пошла тогда дальше спать. Сильно не шалите».

Я беззвучно рассмеялась, попрощавшись со своей маленькой пушистой подружкой, перевернулась на бок и поцеловала «самого лучшего некроманта» на свете. Белла права. Мы в этот раз очень удачно вышли замуж.

Два года после нашей свадьбы пролетели словно миг. Скучать было некогда. Мортем выполнял свою работу, разъезжая по окрестностям. Чем он там занимался — большой вопрос. Меня он категорически отказывался вводить в курс дела.