— Ну как? — жадно спросил он. — Не получается?

Вместо ответа я постаралась призвать свои силы и послать в него проклятие. Потом наговор… Затем порчу…

Странно, что я сразу не предприняла попытки этого сделать, лежала и лясы точила, подробности ненужные выясняла. Вообще-то, не в моем характере вести себя как классическая жертва. Пусть я не боец по физическим данным, но упрямства и строптивости во мне как в ста тысячах чертей. По крайней мере, мама всегда так говорила, когда мы с ней сталкивались по каким-то поводам, и каждая из нас прилагала усилия, чтобы добиться своего. Многократно в этих спорах побеждала я. Порой оттого, что она снисходительно шла навстречу упёртой вреднючей дочурке, мол, чем бы дитя ни тешилось, но гораздо чаще потому, что я умела быть крайне настойчивой. Не умела бы — мама просто задавила бы меня своим темпераментом. С ней по-другому нельзя: или ты, или тебя. Без вариантов.

Жалкие потуги наслать проклятия или порчу на похитившего меня одержимого мага окончились неудачей, и это было страшно. Вот так, в одночасье, лишиться своих способностей…

— Почему?! — шокированно спросила я.

— Моя разработка. Не зря ведь в фэнтези так много пишут про антимагические браслеты, ошейники, кандалы… У нас, конечно, нет эльфов, гномов и мифрила, но есть серебро, свинец, железо и много других элементов таблицы Менделеева. Сплав из… нескольких металлов и кое-каких специальных ингредиентов дает тот же результат, что и выдуманные фэнтезийные блокираторы. Только сила не рассеивается, а запирается внутри узника. Как ее выкачать, не убивая при этом носителя, я пока не разобрался, увы. А водить за собой на поводке дрессированную ведьму, чтобы она регулярно восстанавливала мне запас энергии… Боюсь, это было бы проблематично.

Я похлопала глазами. То есть он готовился не один год? Даже разработал специальный сплав? Насчет «дрессированной ведьмы на поводке» — тут я вообще не находила слов даже мысленно. Матом и то ругнуться не получалось, ибо это было за гранью разумного. Не смутное ведь время, не Средние века, не разгул инквизиции… Когда такое говорит тот, кого ты долгие годы считал одним из стоящих во главе закона и порядка в своем небольшом волшебном сообществе…

— Рад, что вам понравилось, — неправильно понял Андрей мое потрясение и издевательски поклонился.

Я же судорожно решала, как еще потянуть время и при этом получить побольше информации. Паники отчего-то не было, но и спокойствия тоже. А еще, может, я излишне оптимистична, но вот не верю, что меня не попытаются спасти. Мортем не из тех, кто так просто позволит украсть у себя женщину и убить ее. Он же некромант! Да ему по законам жанра положено быть злобным, злопамятным, мрачным, кровожадным и всё такое прочее. И пусть мой Кощей не совсем такой, а какой-то неправильный, но тем не менее. Он маг смерти, и этим всё сказано. Придет и спасет!

— Подумайте о чем-нибудь приятном, Арина. До полуночи осталось несколько минут, на этом наше с вами общение завершится.

— А еще подробности? — поспешно откликнулась я вопросом. — Во всех книжках пишут, что перед тем, как главгад собирается убить героя или героиню, он подробно рассказывает о том, как долго шел к этому и как ему удалось всё провернуть. Я тоже хочу знать.

— Как вы меня назвали? — Перепелкин так удивился, что даже замер на месте с мелом в руках. — Главгад?

— Ну да. Так что? Подробности будут? Откуда вы узнали про ритуал? Где нашли информацию? Давно вам все это известно? И какие планы на будущее?

— Арина, вы неподражаемы, — внезапно рассмеялся блондин. — Главгад… А мне нравится. Пожалуй, можете так ко мне обращаться в эти последние для вас мгновения до полуночи.

Я демонстративно наморщила нос. «Последние мгновения»… А вот фиг тебе, злодей. Мортем меня спасет, я в этом ни секунды не сомневаюсь.

— Ну вот, всё готово, — прозвучало, наконец, после затянувшейся паузы, во время которой этот самый главгад заканчивал приготовления к обряду, а я пыталась пробиться через возведенную вокруг моей силы стену отчуждения и докричаться до Беллы.

— У вас последний шанс, — скосила я на него глаза. — Одумайтесь и покайтесь, Андрей, и тогда мой муж вас пощадит. Наверное…

— На смертном одре, лет эдак через пятьсот, я непременно покаюсь, Арина, — серьезно кивнул Перепелкин и подошел ко мне. — А до того — не обессудьте.

— Где мы хоть? — нахмурилась я. — Ведь последнее убийство должно произойти прямо в центре города, если следовать построенным вами пентаграммам.

— Совершенно верно, в центре города. Помните старый общественный туалет на площади Восстания? Наслаждайтесь.

— Что?! — возопила я. — Общественный туалет? Вы собираетесь убить меня в общественном туалете? Да как так можно? — до меня, наконец, дошло, что за неприятный запах я стала ощущать, когда в носу исчезли остатки хлороформа.

— Простите, Арина. Сам не рад. Но что же поделаешь, если центр внутренней пентаграммы именно тут?

— Какой позор… — прошептала я. — Проводить первую брачную ночь в старом общественном туалете. Мортем, я придушу тебя, что ты допустил это.

— Вряд ли, Арина, вам удастся придушить своего почти уже вдовца, — спокойно отозвался Перепелкин и занес надо мной сжатый двумя руками ритуальный кинжал.

В эту же секунду я почувствовала всплеск силы и услышала грохот ломающихся дверей.

— Ну надо же. Всё же взломали, — удивился главгад. — Даже полог тишины рухнул. Пора!

Сказать я ничего не успела, хотя хотела. Я поняла, что все это время, пока мы «мило» беседовали, меня спасали, вскрывая защиту, возведенную Перепелкиным. А звуки до нас не доносились как раз из-за полога тишины.

Мортем пришел!!!

Мои губы дрогнули в улыбке. Я верила в мужа! И в то же мгновение Андрей резко опустил руки, и кинжал вошел мне в грудь, заставив вскрикнуть.

Одержимый манией величия и жаждой силы маг с закрытыми глазами шептал заклинание на древней латыни. То самое, что было в старинном свитке. Я его узнала.

Шли секунды, рана горела огнем, а я всё ждала, когда же умру. Ведь после такого не живут. Перепелкин тоже ждал, вероятно, прихода магической силы. А вокруг творилось леший знает что такое… Всполохи зеленого магического огня, крики, ругань, топот, ломающиеся стены…

— Арина-а-а! — донесся до меня истошный крик, точнее, даже рёв Теодора.

Я повернула на звук его голоса голову, удивившись тому, что мне это удалось. Все же до того ошейник не позволял, да и вколотое лекарство сковывало почище смирительной рубашки. Я только глазами нормально ворочала, следя за действиями Перепелкина. А тут вдруг — раз — и так легко смогла взглянуть на происходящее вокруг.

А посмотреть было на что. Мой милый иностранный чудик сейчас был по-настоящему страшен в своей ярости… Черные волосы развеваются на магическом ветру, разноцветные очи полыхают. Вернее, зеленый глаз сияет, а из черного на мир смотрит сама бездна. Фигуру Мортема окружало изумрудное пламя, с пальцев вытянутых рук срывались заклинания, впивающиеся в окружавший нас с секретарем ВУСВОМа защитный круг.