Дышу. И так и стою ещё какое-то время, слыша, как удары в моей грудной клетке затмевают собой окружающее пространство. Сосредотачиваюсь на нём. Думать о чём-либо ещё в данный момент всё равно, что подписать смертный приговор и себе. Наверное, именно поэтому не сразу понимаю, что серебристый седан, ранее стоявший в стороне, успевает подъехать совсем близко. И только когда чужие сильные руки насильно усаживают в салон, а ненавистный голос подводит краткий итог произошедшему, я пытаюсь вернуться в реальность. Жестокую. Как и мы все, кто в ней находимся.

– Умница. Теперь можем ехать. Ты ведь к сыну хотела? Уверен, он будет рад узнать, что мама решила вернуться… – ничего не выражающим тоном озвучивает Арсений.

«Точно больной!» – мелькает в моих мыслях.

Но вслух я обозначаю совсем другое:

– Домой? – переспрашиваю в неверии.

Он ведь не шутит?!

– Домой, моя королева. Домой, – охотно кивает мужчина. – Не думала же ты, что я буду тебя вечно в том подвале держать? Да и наш новый секрет я думаю поможет тебе сохранить благоразумие, даже если я тебя отпущу от себя совсем на чуть-чуть.

Должно быть, мой взгляд выглядит слишком ошалелым, когда я смотрю на мужчину, до сих пор не веря в сказанное им, потому что Арсений мрачнеет в одно мгновение и останавливает машину.

– Ты просто ещё не поняла, Жень, – мягко, будто обращается к маленькому ребёнку, проговаривает он, обхватывая моё лицо обеими ладонями. – То, что ты только что сделала, квалифицируется как умышленное убийство. И теперь ты либо по своей воле со мной останешься, а я сделаю всё, чтобы это тебя не коснулось, либо в тюрьму сядешь. Надолго. Твой муж, как бы сильно ни был к тебе привязан, ничем не сможет помочь. Да и вообще, насколько я знаю, недолго ему осталось, так что, даже если бы и захотел, всё равно… – нежно улыбается мне, вместо того, чтобы договорить.

Я же сильней сжимаю пистолет, который до сих пор в моих руках.

«Не думай. Стреляй и всё» – вспыхивает в памяти сказанное когда-то Агеевым.

Искушение слишком велико. Да и возвращать пистолет я не намерена. То, что тем самым могу сделать лишь хуже… я рискну.

– Ты получил, что хотел, – проговариваю глухо, уткнув прицел прямо в грудную клетку сидящего рядом. – Теперь моя очередь. Звони своей сучке. Пусть сваливает. Сейчас же.

И пусть мои пальцы до сих пор дрожат, а сознание вовсю рисует образ того, как чужие мозги украсят потолок над моей головой. Я тверда в своём намерении. Арсению же требуется несколько секунд, чтобы удостовериться в последнем. Немигающим взглядом он всматривается в моё лицо, пока я тщательно унимаю в себе крик отчаяния, только чудом оставшийся внутри меня.

– Да как скажешь, моя королева, – выдаёт великодушно.

Едва сдерживаюсь, чтобы не выдохнуть в облегчении, пока он отправляет ей соответствующее сообщение. Да так и замираю, когда гул полицейских сирен разбавляет шум непрекращающегося дождя.

Глава 27

Мир будто поставлен на паузу. Наверное, рассудок окончательно помутился, потому что я почти уверена в том, что слышимые звуки приближающихся машин с сиренами – всего лишь плод моего воображения. Или они едут, но мимо нас, куда-то ещё, куда угодно, но только не туда, где я пару минут назад нажала на курок.

– Опусти пистолет, Жень, – нарушает затянувшуюся паузу Арсений. – Не глупи. Или стреляй. Ни к чему тянуть неизбежное.

Я ослышалась?

Или он серьёзно…

Выражение лица мужчины настолько нейтральное, ничего не значащее, что и понять невозможно, о чём он думает или какие эмоции испытывает. В отличие от меня, которую всю колотит в преддверии того, когда наконец станет известен исход ближайших минут.

– Ну же, давай! – повышает голос и придвигается ближе, позволяя пистолету уткнуться ему в грудь. – Стреляй, Жень! Смелей!

На секунду я в растерянности…

А чего ещё можно ожидать от того, кто вручил тебе заряженное полным магазином оружие?

Естественно, он не боится умереть.

Я проиграла?

Ну уж нет!

– Даже не мечтай, – отзываюсь с усмешкой.

Сжимаю оружие в своих руках крепче, опустив указательный палец на спусковую тягу. Приставляю пистолет к своему виску.

Если всё то безумие, которое я вижу в сидящем напротив, хоть отчасти, но действительно существует, то… надо было изначально делать ставку не на его жизнь. На мне же всё завязано, в конце концов.

– Я буквально только что в единственного любимого,– нарочно выделяю то, каким образом зову Артёма, – стреляла. Дальше моя жизнь хуже быть уже просто не может. И я ни на мгновение не задумаюсь прежде, чем нажать на курок, – поясняю собственные действия. – Выходи из машины! – добавляю уже приказом.

На губах Арсения мелькает злорадная ухмылка, ярко демонстрирующая, что в скором времени мне ещё придётся пожалеть о своей выходке. Но я не поддаюсь. Пусть пожалею. Пусть даже слишком горько. Я должна остановить это безумие. И мчащиеся где-то рядом машины правоохранительных органов – мой лучший шанс.

– Выходи! – перехожу на крик.

Сама открываю дверцу со своей стороны свободной рукой, но не выбираюсь на улицу. Сначала удостоверяюсь в том, что Арсений на достаточном от меня расстоянии. Не хотелось бы получить неожиданный сюрприз в самое неподходящее время.

– Зря ты так, – ухмыляется криво, выходя на улицу.

Он с шумом захлопывает за собой автомобильную дверцу, но я недолго остаюсь в одиночестве. Следую его примеру и оказываюсь на улице буквально в считанные секунды. Прицел пистолета так и остаётся в прежнем положении, будучи приставленным к моей голове, а хлёсткий ледяной поток с небес вновь обрушивается на мои плечи, вынуждая содрогаться одновременно от холода и ассоциаций с недавно произошедшими событиями.

– Теперь что? – интересуется Арсений, разводя руками в стороны.

Если бы я знала…

– Ничего! – огрызаюсь машинально. – Там стой!

Просто жду. Недолго. Постепенно шум сирен становится всё громче, а звук приближающихся автомобилей всё отчётливее. Проходит не больше минуты, пока несколько машин специального назначения останавливаются очень близко от нас. Я так и не смотрю на них. Только прямо перед собой. Не могу допустить, чтобы стоящий с другой стороны седана сделал хоть шаг. Наверное, именно поэтому не сразу понимаю, что больше не одна, а риск, на который я пошла, оправдал себя в полной мере. Даже когда несколько высоких здоровенных фигур в непроницаемых чёрных масках окружают нас, а часть из них ставит Арсения на колени. Они что-то говорят. Кажется, обращаются ко мне. Не слышу их. Не слушаю. Вообще не ощущаю и не чувствую ничего, помимо