Лайма упустила Ингу и Нику, но это удручало ее не очень. В конце концов, свет клином на них не сошелся, и вовсе не обязательно торопить события. Не получится достать их здесь, в Москве, можно будет вылететь в Новосибирск. Адрес, где прописана Ника, Лайма знала. Да и номер «Лексуса» известен. В общем, никуда эта парочка от нее не денется...

– Ну, мы бы могли ею заняться, – растягивая слова, сказал Никита. – Если в этом будет смысл...

– Смысл будет. И деньги хорошие, и девочки самые лучшие...

– А стволы дашь?

– Вау! Мне нравятся твои заявки, Никита! – восторженно посмотрела на парня Лайма.

– Ну, заявку еще выполнить надо.

– Тебе какие стволы больше нравятся, легальные или темные?

– Легальные, это как?

– Лицензия, разрешение...

– А можешь устроить?

– Запросто.

– А темные?

– И с этим легко... Только смысла пока нет.

– А что, может, появиться?

– Вообще-то, свои проблемы я решаю сама. Но иногда мне нужно, чтобы кто-то на подхвате стоял...

– Ну, я больше привык первую скрипку играть.

– Первая скрипка всегда после дирижерской палочки...

– И у кого эта палочка?

– Разумеется, у меня.

– У меня тоже есть... – скабрезно усмехнулся парень.

– Я – дирижер, ты – палочка. Думаю, споемся, – в том же духе отозвалась девушка.

Лайма не хотела изменять Егору. И, пожалуй, она будет держаться до последнего, как Москва в сорок первом... Но как бы Никита не стал для нее Наполеоном, которому Москва все же покорилась.

Темная сторона сознания щупальцами обвила светлую, наседала на нее всей своей тяжестью, душила, требовала. Вероника с ненавистью смотрела на мать.

– Тебе что, денег жалко? – заорала она.

– Денег не жалко... – в ужасе смотрела на дочь Инга. – Я все деньги отдам, чтобы тебя вылечить!

– Ты меня уже лечишь! Грузишь меня, как будто я лохушка какая-то!.. Может, мне на панель выйти, а? Пойду снимусь, на дозу заработаю! Ты этого хочешь?

– Ника, пойми, тебе нужно лечение. Я уже договорилась, завтра мы поедем в клинику, там тебя вылечат.

– А я хочу туда?

– Хочешь... Должна хотеть...

– Не хочу... Но я лягу... Но это же будет завтра! А сегодня ты сходишь и купишь мне «чек»!

– Где я тебе куплю?

– Не знаю... Эту дрянь на каждом углу продают...

– Вот видишь, сама говоришь, что дрянь. Говоришь, а сама хочешь...

– Да, хочу дрянь. Потому что сама дрянь. Потому что ты сделала меня такой!

– Я тебя сделала такой? – сквозь слезы возмутилась мама.

– Да, ты!.. Ты этого урода сняла! Ты с ним закрутила! Ты меня с ним свела!

– Я тебя с Егором свела?

– А разве нет?

– Ну, так вышло... Я сама об этом очень сожалею...

– Сожалеет она! Меня тут во все что можно, а она сожалеет!

– Ника!

– Что, Ника? Где тут Ника? Ника там, в Новосибирске осталась. А здесь – грязная затасканная шлюха... Скажи спасибо своему любимому Егору!.. Вы тут, говорят, за мной в Москву ездили!

– Ездили, искали... И квартиру эту вместе сняли...

– Нормально, меня насиловали, а она здесь с этим козлом зажигала...

– Некогда нам было зажигать. Мы тебя искали... Егор Лайму выслеживал...

– Выслеживал?! Выследил! Он с ней в особняке живет!.. Меня продал, а сам к ней! Козел! Ненавижу!!!

– Я не знаю... Он правда тебя искал... – растерянно пожала плечами мама. – Колю деревенского избил, думала убьет...

– Колю?! Деревенского?.. Под которого Лайма меня?..

– Да, он говорил, что было... Егор его чуть не убил за это...

– А чуть-чуть не считается! Вот если бы он его убил!.. Козлы они все! Что Егор твой! Что Коля!.. А Егор не твой, поняла! Лайма с ним!.. Хотела, чтобы я с ними жила!

Вероника истерически засмеялась, но смех быстро перерос в горькие рыдания. Мама, как могла, успокаивала ее, но это лишь разозлило девушку.

– Лайма – сука! Лайма – мразь! Но Лайма меня не предавала!.. Ты меня предала! Егор меня предал! Женя предал!.. А Лайма меня не предавала! Лайма хотела меня унизить. Потому что Егор этого хотел. А она потом за меня вступилась. Из борделя меня выдернула!.. Она любила меня, понимаешь, любила!.. Я ее ненавижу... Но мне с ней лучше, чем с тобой...

Вероника села на краешек дивана, руками обхватила голову и стала раскачиваться из стороны в сторону.

– У нее порошок был... Всякий порошок... Без кокаина смогу, а без героина нет... Кокаин вызывает психологическую зависимость, а героин – физическую... Мама, ты должна мне помочь. Всего одну дозу, и все будет в порядке. А завтра мы поедем в клинику... Хочешь, я сама схожу. Денег мне дай, а я сама найду... Ты не найдешь, а я смогу... Ну что, я пойду!

– Нет.

– Почему?

– Потому что я не какая-то Лайма. Я люблю тебя по-настоящему.

– Ты меня ненавидишь!

– Я возненавижу себя, если куплю для тебя наркотик!

– А я возненавижу тебя! Я уже тебя ненавижу!

– Это не ты говоришь! Это говорит в тебе наркоманка, в которую превратила тебя твоя Лайма!

– Хочешь, я ей глотку перегрызу! Отпусти меня! Я пойду к ней и убью как последнюю тварь!

– Не пущу!

– Но тогда я убью тебя!

Вероника вскочила, оттолкнув мать, бросилась на кухню, отрыла там ящик стола, где должны были быть ножи. Но там ничего не было. Ни ножей, ни топора, ни сковородки.

– Я все спрятала!

Мама смотрела на дочь заплаканными глазами, но решительная, готовая действовать.

– А я тебя все равно убью!

Вероника вытянула вперед руки, чтобы наброситься на мать, но вдруг передумала, повернулась к окну.

Это слишком – убивать мать. Ведь ей нужно немного – всего лишь уколоться. Тогда она станет нормальным человеком, и горько пожалеет о том, что осталась без матери... Нет, не надо убивать ее. Нужно всего лишь вырваться на свободу. А для этого есть окно!..

Вероника уже ставила коленку на подоконник, чтобы перенести через него свое тело. Но мама схватила ее за шкирку, с неожиданной для нее силой швырнула на пол, перевернула за живот, заломила руки за спину.

– Давай, давай мучай меня! – захлебываясь ненавистью, завизжала девушка. – Ты такая же, как Лайма! Только ты меня не любишь!.. А она любит! Любит!.. Я хочу к ней! Пусти! Пусти!