Я схватила ее на руки и прижала к себе:

– Не плачь! Мы сегодня же поедем в магазин и купим тебе куклу… еще раз. Все игрушки, которые дети теряют или которые погибают, возвращаются в магазины, где их купили.

Девочка засмеялась, обняла меня за шею тоненькими ручками и поцеловала.

Я разрыдалась и крепче прижала ее к себе. Каким надо быть подонком, чтобы поджечь дом, где спят дети?! Найдем Стасова – лично порву его на мелкие кусочки!

Василию после долгих и тактичных переговоров удалось убедить этих гордых, полных достоинства людей принять нашу помощь.

После обеда, когда все семейство устроилось на новом месте, мужчины отправились по делам. Парвати вместе со свекровью принялись осваивать новую кухню. Василий и Шри поехали на поиски строительной компании – надо было договориться о строительстве нового дома. Вероника повезла женщин по магазинам, ведь у них не было даже самого необходимого. А я собрала детей, позвала Ситу, и мы дружной гурьбой отправились в большой торговый комплекс.

Первым делом детей надо было одеть. Некоторые из них пришли в магазин во взрослых банных тапочках, другие – и вовсе босиком. Рассадив их по лавочкам, мы с Ситой и продавцами развили бурную деятельность. Помимо обуви, надо было купить детям трусики, носочки, футболочки, платьица и брючки. А еще следить, чтобы детвора не разбежалась, как тараканы, по всему комплексу. Чтобы легче было за ними следить, мы придумали игру в индейцев, купили им головные уборы с перьями, заметные издалека, назначили вождем старшего мальчика и велели ребятам сторожить их вигвамы. Присматривать за ними сразу стало легче: Виннету – Ястребиный Коготь строго следил за дисциплиной в своем племени.

Домой мы вернулись около восьми вечера. Уставших, объевшихся мороженым и пирожными малышей мамочки вынимали из машины и, полусонных, на руках разносили по кроваткам.

Василий и Шри приехали сразу после нас.

– Ух. Вымотался, – выходя из душа, пропыхтел Василий, снимая с шеи полотенце. – Объехали мы семь фирм. Я сперва хотел европейцев нанять, знаешь, это как-то надежнее. Но до чего же они капризные! И начать они могут только через месяц, и скидок не делают, и проект разрабатывают отдельно, заелись, короче. А я люблю, чтобы работник был голодный.

Я недоуменно подняла брови.

– Не в прямом смысле слова, конечно. А чтобы он дорожил каждым новым клиентом. Еще не раскрутившийся как следует. В общем, плюнул я на этих выпендрежников, и поехали мы к индийцам. Вот это я понимаю! Тут тебе и скидки, и строительство начнут через неделю, и проект сразу выбрали, и старый фундамент уже завтра обследуют, а не по записи – через год. Короче, договор мы подписали, аванс внесли. Обойдется даже дешевле, чем я планировал.

– Но дом-то им построят хороший?

– Отличный. Не переживай.

Когда жизнь наша понемногу наладились и опасность перестала нам угрожать, Боб организовал прогулку по Гангу, разбудив нас в четыре утра, а точнее сказать, ночи, со словами: «Сюрприз!» Он повел нас к спуску на воду, посадил в свою лодку, причаленную у Асигхат, одного из восьмидесяти ступенчатых спусков к Гангу, возле каждого из которых паломники совершают омовение.

Над водой разливалась нежная мелодия, выводимая шехной, тростниковым музыкальным инструментом, которым в храме Шивы приветствуют наступление нового дня.

Боб купил у крутившейся рядом детворы цветы и масляные фонарики, чтобы мы могли пустить их по воде – как подношение великой реке.

Мы выплыли на середину Ганга, наблюдая, как просыпается город. Поднимались со своих мест паломники, ночевавшие подле стен старинных дворцов магараджей, расположивших свои старые, словно пропитанные самой историей башни и флигели у берегов реки.

Где-то за серебристой пеленой дождя вставало бледное солнце, и людской поток устремился к священным водам. Молящиеся входили в воду по пояс, совершая омовения согласно ритуалу пуджи в честь начала нового дня. Каждый спуск к воде в архитектурных деталях отличается от другого, и возле каждого обязательно стоит лингам Шивы, символизирующий мужскую энергию.

Асигхатом – спуском, от которого мы отплыли, – отмечено место слияния рек Ганга и Аси. Соседний спуск, Тулсигхат, увековечил память поэта семнадцатого века Тулсидаса, который перевел с санскрита на хинди «Рамаяну». Обо всем этом нам с удовольствием рассказывал Боб, пока лодка тихо скользила по зыбкой водной глади. Маникарникагхат – самое священное место в городе, ибо тут Шива выкопал водоем, где Парвати искал серьгу своей божественной супруги. Здесь имеется плита, на которой отпечатался след ноги Вишну. (На ней вас могут кремировать, если вы принадлежите к одной из знатнейших фамилий города.)

Удивляло нас количество пожилых людей, заполнявших набережные.

– Какой древний город, и население ему под стать, – поделилась я с нашим хозяином.

– Вовсе нет. Население самое обычное. Просто считается, что смерть в священном городе практически обеспечивает личности обретение мокши, то есть спасения и освобождения. Поэтому многие приезжают сюда умирать, их сжигают на специально отведенных площадках, а прах развеивают над Гангом. Смотрите, – показал он на набережную, к которой мы как раз подплывали, – этот костер готовится для погребения.

Действительно, на плите, возвышавшейся посредине гхата, несколько человек аккуратно укладывали бревна. Как строят игрушечный колодец из спичек. Потом они полили бревна маслом из кувшинов и положили сверху замотанное в ткань тело. Через минуту в небо взметнулось пламя.

– Когда костер догорит, они соберут пепел и развеют его над рекой, – спокойно пояснил Боб.

Что характерно, все это время поблизости от костра сотни людей занимались своими делами: мылись, молились, стирали белье.

– Что это?! – с ужасом взвизгнула вдруг Вероника, показывая на проплывавший сверток.

– Дело в том, что кремации подлежат только неочищенные тела. Очищенные, например, тела беременных женщин, просто опускают в воду, и река их уносит.

– Ужас! – бледнея на глазах, прошептала моя дочь.

Я тоже почувствовала, что меня мутит. Сразу захотелось вымыть с мылом руку, которую я опустила за борт, отпуская по водам свой маленький светильник.

– Знаешь, Боб, поехали обратно к дому, – борясь с дурнотой, попросили мы.

Сойдя на берег, Денис отправился в только что открывшуюся маленькую пекарню рядом с отелем. Ее хозяин Кямал пек удивительно вкусную пахлаву разных сортов, мы каждое утро покупали по пакету.

Василий ослабил бдительность и с недавних пор разрешал нам покидать дом попарно. Поэтому, напившись кофе, Денис сразу унесся. Он собирался пойти вместе с Ситой в университет. Пару дней тому назад Сита устроила нам экскурсию по университетскому городку, и мы были поражены этим островком передового прогресса, находившимся рядом с восхитительно древним городом. Университет располагался за городской чертой, он был окружен богатыми садами, ухоженными, полными экзотических растений. Все постройки были исключительно современными и очень комфортабельными. Они осмотрели учебные корпуса, заглянули к приятелям Ситы в общежитие, пообедали в студенческой столовой, короче, прекрасно провели день. Денис познакомился с ребятами из футбольной команды и впоследствии наведывался туда поиграть и поболтать.