такого типа у крымских татар вполне возможна: если они воспринимают себя как нацию, а не как национальное меньшинство. Логика политического развития нации прямо подводит ее к необходимости добиваться права самой решать свою судьбу. Кроме того, через некоторое время можно ожидать смену политической элиты, когда к руководству движением может прийти новое поколение, воспитанное большей частью в школах и вузах южного соседа и которое может быть пронизанным достаточно радикальными взглядами и свободолюбивыми устремлениями, как это вообще свойственно молодежи.

Часто высказывается мнение, что фактически на сегодняшний день Меджлис играет роль параллельного правительства в Крыму, правительство для крымских татар, со всеми необходимыми отделами и секторами.

Действительно, может создаваться впечатление, что в рамках системы национального самоуправления идет постепенное кропотливое и целенаправленное формирование элементов крымско-татарской государственности. Реально функционирует автономная система крымско-татарского самоуправления.

Дальнейшее повышение статуса Меджлиса и повышение его авторитета на международной арене чревато возникновением у зарубежного общественного мнения представления о наличии в Крыму крымско-татарской государственной структуры, не входящей в правовое поле Украины, с которой можно сотрудничать напрямую, минуя Киев.

При этом функционирует собственное информационное пространство на крымско-татарском языке: каналы и передачи на радио и телевидении, пресса. Обособлению крымско-татарского социума способствует и создание многочисленных «собственных» ассоциаций по профессиональному или иному признаку: работников народного образования, врачей, офицеров, ветеранов, женщин и др.

Следует учитывать, что крымско-татарское движение — это нечто большее, чем политическая партия, хотя, конечно, оценивать его в государственно-правовых категориях, видимо, не совсем корректно.

В условиях дальнейшего ослабления Украинского государства и растущего регионального лидерства Турции — фактического друга и союзника крымских татар — возможным станет и формирование благоприятного этим интенциям международного контекста. При этом даже в условиях сохраняющегося демографического баланса крымско-татарские радикалы могут поднять вопрос о новом «восстановлении исторической справедливости» уже образца 1783 года.

Украина, как всегда в критических ситуациях, видимо, останется в полной международной изоляции, без моральной и материальной поддержки, извне и, скорее всего, ей навяжут имидж страны угнетающей другие народы. Вполне возможно, что для «спасения» ситуации и защиты «русскоязычных» явятся российские «миротворческие контингенты», что естественно, станет прологом для инкорпорации Крыма в состав РФ.

Если верить прогнозу профессора Гарвардского университета Самуэля П. Хантингтона, сегодня мир вступает в новую фазу глобальных конфликтов, в первооснове обусловленных культурно-историческими различиями основных мировых цивилизаций — Западной (США и Западная Европа), Славянско-православной и Исламской. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться: Крым — это не только пограничье между Западом и Востоком, но и собственно водораздел между исламским и христианским миром.

Советник по безопасности П. Вольфович в докладе правительству США сформулировал: «Необходимо не допустить возникновения на Европейском и Азиатском континентах стратегической силы, способной противостоять США». Одним из путей реализации данной концепции является создание «санитарных кордонов», разрывающих Евразию на несколько частей. Меридианальный «кордон» предполагается сформировать из стран Восточной Европы, Балтии, Белоруссии и Украины. Широтный «санитарный кордон» планируется в виде так называемого «исламского пояса» вдоль южных границ СНГ («план Гобла»], На стыке двух геополитических конструкций расположен Крым.

Крым — сосредоточие коммуникаций как воздушных, так и морских, наиболее удобный пункт для «перевалки» финансов между Западом и Востоком, Югом и Севером. Перспективными направлениями хозяйственной деятельности в Крыму являются развитие индустрии отдыха и туризма, сельского хозяйства, переработки, энергетики, целого ряда других отраслей.

Здесь еще этнический и национально-культурный перекресток, «бочка с порохом», ждущая своей искры. Известно, что в Турции сейчас проживает по около трех миллионов этнических крымских татар. Крым более чем два столетия находился в зависимости от Османской империи. Ныне исламисты не скрывают своего взгляда на будущее полуострова: «Не нужно беспокоиться, кому отойдет Крым — к Украине или России. Как только туда возвратятся все мусульмане, Крым станет турецким» — такие прогнозы были опубликованы в турецкой прессе. Представители Меджлиса крымско-татарского народа принимаются в Турции уже сейчас на правительственном уровне.

Например, 7 мая 1997 года в Анкаре президент Демирель вручил ежегодные награды Фонда писателей и художников тюркоязычного мира деятелям, внесшим значительный вклад в развитие связей между тюркоязычными народами. Наградами были удостоены Президент Азербайджана Гейдар Алиев, государственный министр Турции Исилай Сайгон, министр иностранных дел Исмаил Джем, лидер крымских татар Мустафа Джамилев и руководитель турецкого департамента по религиозным вопросам Нури Йылмаз.

Не исключено, что Турция поставит перед собой целью реализацию целого ряда мероприятий, главное направление которых — постепенное изменение ориентации крымских татар на протурецкую, что в перспективе может создать условия для формирование крымско-татарской государственности для последующей автономизации на этнических принципах. А это уже ничто иное как крымское Косово.

Хорошо известно, что крымско-татарские радикалы с 1991 года являются наиболее последовательными и открытыми союзниками чеченских сепаратистов, оказывая им все виды поддержки, включая лечение боевиков в санаториях Южного берега, подготовку и отправку в Чечню добровольцев, сбор средств и переправку собственной и турецкой «гуманитарной помощи» в Грозный. Знаменательно, что одновременно на Южной и Юго-Восточной Украине отмечается взрывной рост мусульманского населения, открываются множество исламских культурных центров и мечетей.

Дальнейшее развитие вышеперечисленных тенденций чревато вмешательством во внутренние дела Украины со стороны ряда зарубежных государств.

Пример Чечни показывает насколько сложно и почти невозможно справиться с народом, решившим бороться за свою национальную независимость и к тому же имеющую достаточно мощную материальную и моральную поддержку извне. Однако в условиях Крыма развертывание чеченского сценария приведет в конечном итоге или к его полному отделению от Украины, или же — к формированию анклавов враждующих между собой общин, как это можно видеть на примере Косово, Кипра или Боснии и Герцеговины.

Как бы ни казался невероятным такой ход событий, однако в современной истории мы встречаем и более невероятные сценарии.

Вопрос в том, готова ли Украина к такого рода историческим неожиданностям? И нужно