Основной формой протестной активности крымских татар стали самовольные захваты земли и объектов, являющихся собственностью других граждан и государства. Только с начала текущего года АРК зафиксировано свыше 8 тыс. акций, связанных с проблемой урегулирования земельных вопросов. В самозохватах и пикетах ежедневно принимают участие более 700 человек.

Обоснованность претензий ко власти по земельному вопросу недавно официально поставил под сомнение глава комиссии по местному самоуправлению Верховного Совета АРК. Опираясь на статистические данные, он заявил: «На сегодняшний день крымскими татарами в Крыму получено 76 тысяч земельных участков. Если учесть, что среднестатистическая семья — это 4,8 человека, получается более 360 тысяч, тогда как в Крыму проживает около 250 тысяч крымских татар. Значит, участков выделено даже больше, чем по одному на каждую крымско-татарскую семью». На этом фоне не такими уж надуманными выглядят многочисленные свидетельства того, что в самозахватах часто принимают участия лица, уже получившие землю или жилье, а также вообще посторонние лица [17].

Крымско-татарские лидеры умело манипулируют населением, реализуя на практике:

• непременное требование крымских татар о пропорциональном распределении кадровых вакансий в органах власти без учета знаний и навыков в сфере госуп-равления;

• создание дисбаланса в структуре личного состава правоохранительных органов в сторону увеличения числа крымских татар в отдельных населенных пунктах создаёт прецеденты первоочередного выполнения ними не законов Украины, а указаний меджлисовцев;

• тактику выдавливания иноэтнического населения,

• стремление нарушения этнического баланса путем формирования компактных этнообразований — более 260 тыс. татар преимущественно расселены в приблизительно 300 населенных пунктах;

• использование протестных акций направленных на захват земли и объектов, являющихся собственностью других граждан и государства. Как однажды заявил народный депутат Украины и лидер меджлиса Мустафа Джемилев, «крымские татары вынуждены идти на самозахваты, иначе, зачем им надо было возвращаться из Средней Азии, если отобранные у них дома им не вернули»;

• формирование в Крыму экстремистских центров, неподконтрольных меджлису и крымскому муфтияту, признают сами лидеры Меджлиса и близкие к ним протурецкие духовные лидеры. Среди этих центров есть группировки, признанные в мире «террористическими», такие как «Хизбут-Тахрир»;

• устанавливается доминирование своей субкультуры и духовных ценностей в отдельном квартале, затем — микрорайоне, поселке пригороде;

• продуцирование нетерпимого отношения крымских татар к христианским святыням и вообще к конституционному праву христианского населения свободно исповедовать свою религию, а также осуществлять богослужения;

• тотальное наступление на духовные и культурные права украинского и русского населения.

Как видим, Украина попала в ловушку, которую выстроили национал-патриоты, и чтобы определить пути выхода из этой ситуации, необходимо четко обозначить подходы к решению проблемы.

Выборочное исполнение законов крымско-татарской стороной или выборочное применение силы закона со стороны государства с оглядкой на политическую целесообразность — это путь в никуда. В настоящее время в структуре населения Крыма крымские татары занимают около 13 %.

Однако Меджлис давно внедряют на практике механизмы установления собственного суверенитета, методично нащупывая бреши в суверенитете Украины. Поэтому по мере накопления конфликтного потенциала, который выискивается и поддерживается руководством Меджлиса, можно ожидать переподчинения инфраструктуры, вытеснения чужого бизнеса, создания невыносимых условий для жизни иного населения, методичного блокированием работы правоохранительных органов, что в итоге может привести к потере суверенитета государства над данной территорией.

Отсутствие государственной политики по отношению к депортированным народам уже сегодня создало условия для непрекращающегося конфликта. Власть неосмотрительно допустили возможность компактного расселения мигрантов, что создало благоприятные условия отнюдь не для интеграции в традиционное сообщество, а для формирования неподконтрольных ему, а то и чуждых социокультурных анклавов.

Украинское государство пренебрегло имеющимся опытом сосуществования в многонациональной семье народов — СССР, где межэтический и межконфессиональный баланс удавалось достичь с помощью грубой государственной силы и своеобразного квотирования проживания на территориях.

Руководству Украины необходимо четко определить свою позицию относительно депортированных народов, а не только крымских татар, действовать в строгом соответствии с Конституцией и законами Украины.

3.3. Кавказский регион

Историческая специфика Кавказа, основанная на его географическом положении, является ареной столкновения различных интересов как в региональном, так и в глобальном масштабе. На нынешнем этапе, кроме непосредственно соседствующих государств Турции и Ирана, на Кавказе представлены также интересы вне региональных сил. Это Россия, США, ЕС.

Активное присутствие ислама на кавказской политической арене и является той спецификой, которая отличает его от остальных регионов европейской части экс-СССР.

Понимание современной кризисной ситуации в Чечне невозможно без представления о положении республики на Кавказе и развитии ее отношений с северокавказскими и закавказскими регионами.

В сборнике «Интеллигенция в России», изданном в 1910 году, в статье М. Славинского подчеркнуто: «Сложная национальная жизнь Кавказа, не изученная и не разработанная, тревожит загадочностью своей структуры, плохо поддающейся учету и определениям, сулящей неожиданные перспективы не только национального характера».

Слова, произнесенные в начале века, звучат свежо и актуально в самом его конце. Прошли десятилетия, мир радикально изменился, но Кавказ как тревожил «загадочностью своей структуры», так и продолжает тревожить.

Августовские события (19–21 августа) 1991 года, приведшие к окончательному распаду СССР и образованию СНГ, активизировали национальные движения в российских республиках.