Но он выбрал другой путь – путь спасения как способ продолжения борьбы. Пускай это продолжение будет не очень активным, но уж лучше что-то, чем ничего. Поэтому надо отставить «Синдбад» и искать другой вариант.

Он начал перебирать в памяти маршруты, по которым шел или ездил, прикидывая, где места потише. Плохо, что Крохин не дал ему парочку верных адресов, где можно было бы залечь на какое-то время. Он-то все тут знал, не то что Роман, без году неделя. Да и недели нет, всего-то четыре дня, два из которых отсидел в яме. Хорошо хоть в ресторане успел побывать, с людьми познакомиться.

И тут Роман вспомнил юную немецкую журналистку Эву Дорниг. Последние дни он как-то совсем о ней забыл, не до того было. А ведь у них едва не завязались романтические отношения. Даже, можно сказать, вполне завязались. Если бы не взрыв, кто знает, чем бы закончилась та ночь. Она же звонила назавтра и даже очень недвусмысленно желала встретиться. И адрес сообщила, и номер телефона…

«А почему бы не встретиться?» – вдруг подумал Роман. Время, конечно, малоподходящее, но в этом ли дело? Здесь все-таки не тихий европейский уголок, а горячая точка – еще какая горячая, – и люди живут здесь по-иному, нежели в мирной жизни.

По сути, он ничем не рискует. Они были знакомы, так сказать, шапочно, никто их не видел после взрыва вместе. Так что Эва на сто процентов вне подозрений Мустафы. Если Роман проберется к ней в номер, то без проблем сможет побыть там какое-то время. Вот только если она его не впустит… Может ведь и отказать.

Но попытаться стоит. Чем в одиночестве кружить по Багдаду, нарываясь на проверки, так уж лучше заехать в гости к милой девушке. Кстати, и «переключиться» у нее получится гораздо лучше, чем сидя в машине наедине с собой и со своими мыслями. Когда еще позвонит Дубинин? Можно свихнуться, ожидая… Поэтому, чем маяться и гадать, что будет дальше, надо ехать к Эве и проситься на постой.

Роман хорошо помнил, где находится ее отель «Аль-Рашид». Когда он обкатывал «Фольксваген», то как раз проезжал мимо него. Это не очень далеко отсюда, минут двадцать пять езды.

Главное, не наскочить по дороге на проверку документов. В центре эта вероятность возрастает вдвое, если не втрое по сравнению с окраинами. Сейчас – комендантский час. И все, что движется по улицам, мгновенно привлекает внимание патрулей.

Но Романом овладело какое-то состояние безразличия, или, что гораздо вернее, пофигизма. Он свой долг выполнил, Дубинину информацию сообщил, а теперь попадется он, не попадется – безразлично. Расстрелять его за отсутствие документов не расстреляют, а что арестуют – так ведь хрен редьки не слаще. Что тут сидеть, что там сидеть – одинаково. Нам, татарам, все равно. Ну, отправят домой, так не того ли самого ждет он от Дубинина?

А тогда чего бояться?

Роман завел двигатель, развернулся и взял направление на отель «Аль-Рашид».

Несмотря на поздний час, во многих окнах отеля горели окна. Тут проживал народ беспокойный, в основном журналисты со всего мира, а они, как известно, ни днем ни ночью не ведают покоя.

Доехал Роман без всяких осложнений. По дороге ему попалось несколько патрулей, но его уверенная манера вождения и совершенно спокойное выражение лица не вызывали никаких подозрений.

Он припарковал «Фольксваген» недалеко от отеля, захватил сигареты и вошел в приземистое фойе. «Аль-Рашид» был построен в европейском стиле, разрядом звезды на три, не больше. Двенадцать довольно сплющенных этажей, бетон, стекло и пластик. До старинной роскоши «Синдбада» ему было далеко.

Мимо Романа промчались трое парней с камерами в руках. На ходу они оживленно переговаривались на итальянском языке. Роман, знавший этот язык в пределах школьной программы, понял, что им нужно поспеть к утру в какой-то город. Работают люди, одно слово… Тем лучше, здесь его поздний визит будет воспринят как должное.

Он подошел к стойке регистратуры. Портье, мужчина средних лет с изможденным лицом, шагнул ему навстречу, профессионально улыбаясь.

– Чем могу служить, сэр? – спросил он на плохом английском.

По выговору и внешнему виду Роман заключил, что портье родом из южнославянских республик, болгарин или серб. Приехал подзаработать деньжат, пользуясь случаем. Судя по виду, дела у него шли не ахти.

– Я пришел в гости, – сказал по-английски с немецким акцентом Роман.

– К кому, сэр? – ничуть не удивился портье.

– Номер триста тридцать третий. Эва Дорниг.

– Одну минуту, сэр…

Портье открыл журнал и принялся искать названное имя. Искал он долго, и Роман с неприятным холодком подумал, что Эва могла съехать к этому времени.

Наконец длинный палец портье остановился на одной из строк.

– Вас ждут, сэр? – спросил он, глянув на Романа более внимательно.

– Ждут, – кивнул Роман.

Портье недоверчиво смотрел на него.

– Если вы мне не верите, давайте я позвоню. Телефон мне известен.

Портье молча придвинул ему телефонный аппарат.

Делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов. Номер телефона Роман помнил отлично. Сорок – двадцать пять – десять – выстукал он на клавиатуре.

Пробегавший мимо лохматый, как спаниель, парень с сумкой на плече отдал портье ключ. Тот повесил его на крючок и снова терпеливо уставился на Романа.

Один гудок, второй, третий… – считал Роман. Хорошо, если она спит. А если уехала? Итальянцы спешили на какое-то событие. Что, если и она поехала туда же? Девушка она активная, в работу так и рвется.

Но вот в трубке многообещающе щелкнуло.

– Алло? – послышался голос Эвы, отнюдь не сонный.

– Здравствуйте, Эва, – заговорил на немецком языке Роман, поглядывая на портье, который невозмутимо ждал, чем закончится разговор. – Это Роман.

– Да, Роман, здравствуйте! – воскликнула Эва.

Она явно обрадовалась, что, в свою очередь, обрадовало и Романа.

– Извините, если я слишком поздно побеспокоил вас.

– Нет, что вы, все нормально. Я еще не ложилась.

– Тогда, может быть, мы могли бы встретиться?

– Когда?

– Прямо сейчас, – сказал Роман. – Или это сложно для вас?

Портье по-прежнему выжидательно смотрел на него, слушая разговор, хотя по его физиономии трудно было понять, знает ли он немецкий язык.

– Нет, что вы? – ответила Эва. – Я буду только рада. Где вы находитесь?

– В фойе вашего отеля.

– О-о! – воскликнула она с каким-то странным выражением. – Вы… хотите подняться ко мне?

– Если вы не против.

Роман только сейчас подумал, что она может быть в номере не одна, а с мужчиной – поэтому и интонация такая неуверенная.