– Дайте стакан или кружку, – попросил Роман.

– Пейте все, – замахала она руками. – Я все равно не хочу.

Роман без долгих слов вскрыл колу и достал из пакета пирожок. Съеденная сто лет назад шаурма уже давно переварилась, и организм требовал топлива. Хорошо, что еще не слишком громко требовал.

Роман откусил пирожок и чуть не сморщился. С рисом – как мило! Трудно придумать что-либо более противное для взрослого голодного мужика, который очень любит мясо и жареную рыбу, чем пирожок с рисом. Роман надеялся, что внутри, по крайней мере, что-нибудь куриное или почечно-печеночное. Но эта сладковатая рисовая кашица…

Но выбирать не приходилось, и Роман, запивая кока-колой, мужественно съел целых два пирожка. Решив, что до утра продержится, он закрыл пакет.

– Кушайте еще! – сказала Эва. – Там еще с курагой есть, вы нашли?

– Спасибо, я уже сыт, – покачал головой Роман, допивая кока-колу.

Эва сидела на кровати и пристально смотрела на него.

«Наверное, сейчас попросит, чтобы я ушел, – подумал Роман. – Мое пребывание ее тяготит. Она нежная девочка, скромница, вегетарианка. А я ввалился среди ночи, неизвестно зачем… Сейчас буду спрашивать, можно ли здесь курить. Ночевать останусь… Ей это надо? Ладно, спасибо, хоть покормила».

– Вы ведь совсем не журналист, верно? – спросила вдруг Эва.

Роман немного помолчал. Девочка оказалась гораздо умнее, чем он думал.

– Нет, Эва, я не журналист, – сказал он. – Как вы об этом догадались?

– Еще тогда, во время взрыва… Вы вели себя не так, как ведут обыкновенные люди… Все обычно мечутся, кричат и не знают, что делать. Вы же действовали очень уверенно и… привычно.

– Кто же я, по-вашему? Спасатель? Или пожарный?

– Нет, – покачала головой Эва. – Вы не спасатель. И не пожарный. Вы – разведчик. И сейчас вы в тяжелом положении. Только не говорите, что это не так.

– Не скажу, – усмехнулся Роман. – Но из чего вы сделали такие выводы?

– Вы приехали ко мне среди ночи, – пожав плечами, сказала Эва. – Хотя легко могли найти меня днем… Значит, зачем-то я вам срочно понадобилась. Или, вернее, мой номер в отеле. На вас чужая одежда, и вы голодны. Значит, у вас нет средств. Вчера была взорвана мечеть шиитов. Погибло много людей. Все журналисты побывали на месте взрыва – это событие мирового значения. Вас там не было. Я несколько раз в течение последних дней звонила к вам гостиницу, но вы не брали трубку, хотя в регистратуре сказали, что вы не выписывались. Значит, вы где-то пропадали по своим делам. У вас очень усталый вид, значит, дела плохи. Я не уверена, но, кажется, вы от кого-то скрываетесь…

– Достаточно, – с трудом скрывая изумление от ее наблюдательности, поднял руки Роман.

Вот так скромница. Стеснялась, стеснялась – и вдруг такое отмочила! Ай да Эва, кто бы мог подумать. Браво. Наверное, это занятия фотографией так развили ее глаз, решил Роман.

Он испытующе посмотрел на нее. Что она намерена делать дальше? По виду – совершенно спокойна. Гнать его не торопится, истерику не закатывает. Может, рискнуть и довериться ей? А почему бы и нет? Она умна и выдержанна и наверняка понимает, что в эти тайны лучше посторонних людей не посвящать. Похоже, это тот случай, когда разведчик должен отбросить осторожность и взвалить часть своей ноши на чужие плечи. Иногда так случается, и это приносит неплохие результаты. По крайней мере, лгать и плести ей небылицы бессмысленно. Она не поверит и лишь обидится, что ее держат за дурочку. А вот оказав ей доверие, можно получить отличного союзника.

– Да, – сказал Роман. – Вы правы, Эва. Практически по всем пунктам. Вам самой надо работать в разведке.

– Мой дедушка был разведчиком, – сказала она. – Он работал в Штази, на высоком посту.

– С ним что-то случилось? – спросил Роман, увидев, что она нахмурила брови.

– Они убили его, – глухо сказала она.

– Кто? – уже догадываясь, спросил Роман.

– Эти… Империалисты из федеративной Германии. После того как страна объединилась, его арестовали и посадили в тюрьму. Через месяц он покончил с собой. За что они его арестовали и фактически убили? Он служил своей стране и честно выполнял свой долг…

Она замолчала и отвернулась к стене. Роман полез было за сигаретами, но удержался.

– Курите, – заметив его жест, сказала Эва. – Откройте окно и курите. Хотя давайте я открою сама, там такая хитрая задвижка.

Она встала с кровати и открыла одну створку окна, после чего вернулась назад.

Роман закурил, стараясь пускать дым в окно. Эва молчала, и он знал, почему она молчит. Он должен был либо что-то сказать, причем по существу, либо уйти.

Не очень простой выбор.

– Я тоже честно выполняю свой долг, Эва, – негромко произнес Роман. – И тоже попал в тяжелое положение.

Он замолчал, раздумывая, надо ли ей все говорить. По большому счету, навредить ему она не может. Ни имен, ни событий он ей называть не собирался. А ждать можно еще долго, эвакуация занимала порой добрые сутки. Где ему мыкаться? В машине? Можно, но зачем в машине, если есть нормальные условия? Эва его не выгоняет, напротив, ее рассказ о дедушке как бы дает ему право воспользоваться ее гостеприимством. К тому же она ясно дала понять, что ей не чужда работа разведчика. Так что надо открыть карты. Хотя бы наполовину.

– Сегодня погиб мой друг, – сказал Роман. – Мне чудом удалось уйти. Меня ищут убийцы. Я вынужден скрываться. Я действительно в тяжелом положении. И поэтому пришел к вам. Вы можете указать мне на дверь, я не обижусь. Но если бы вы позволили мне остаться, я был бы чрезвычайно вам признателен. Я завтра уйду, не волнуйтесь.

– Вот свободная кровать, – перебила его Эва. – Живите столько, сколько вам нужно.

– Эва, мое пребывание здесь сопряжено с опасностью. Я хочу, чтобы вы понимали это.

– Я не боюсь, – улыбнулась она. – К тому же наверняка обо мне никто из ваших врагов не знает. Иначе вы сюда попросту не пришли бы. Я права?

– Как всегда, – кивнул восхищенный Роман.

– Тогда давайте устраиваться на ночлег, – сказала Эва, поднимаясь и начиная расстилать постель. – Вы пока можете идти в ванную. Чистое полотенце найдете на крючке.

– Хорошо, – охотно подчинился Роман.

«Ну вот, – подумал он, – стоит женщине узнать тайну мужчины – и она тут же начинает им командовать. Хотя пусть покомандует, ей это идет…»

Он коротко наведался в туалет, после чего пошел в ванную. Она была совсем крошечная. Вдобавок на веревках сушились пленки и прикрепленные бельевыми прищепками фотографии.

Чертыхаясь и уворачиваясь от мокрых снимков, Роман постирал носки, пристроив их на веревке в самом углу, быстренько обдался душем и, наскоро вытершись, вернулся в комнату.