кровь из-под носа и посмотрела на нее.

Я сделала это снова. Черт возьми. Я позволила магии увести меня от того, кем я была.

— Что, черт возьми, все это значило? — спросила Джук. — Все, что я слышала, это странный шипящий язык с какими-то «хренами» в нем.

В воздухе повисло напряжение. Я должна была что-то сказать, чтобы разрядить обстановку.

— Так, ерунда. Ты бы видела, какую истерику он закатил, когда я сказала ему, что не приеду в гости на Рождество.

Барабас рассмеялся.

Наемники посмотрели на него, затем снова на меня.

— Одним словом — родственнички, — сказал Кэрран, обнимая меня. — Не могу с ними жить, не могу их убить. Ты готова поехать домой, детка?

— Конечно, — сказала я.

Выйдя на улицу, я остановилась.

— Я сделала это снова.

— Знаю, — сказал он.

— Я пытаюсь.

— Я знаю.

Мне надо прилагать больше усилий.

— По какой-то причине он очень хочет Саймана.

— Он упоминал тигра?

— Он думает, что мы его украли. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да.

Я взглянула на него.

— Почему ты съел тигра?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. Это было как побуждение. Я увидел его, и мне пришлось заставить его не быть.

— Ты меня беспокоишь, — сказала я ему.

Он большим пальцем указал на Гильдию.

— Кто бы говорил.

Мы были два сапога пара. Ничего не оставалось, как пойти домой. Мне не помешали бы тихий день и плотный ранний ужин, прежде чем мы решим, что делать дальше.

***

— МОГУ Я С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ? — спросила меня Джули, когда мы въехали на подъездную дорожку перед нашим домом.

— Да. — Я знала этот тон голоса. За этим тоном всегда следовало что-то плохое. Что-то вроде «я разбила машину» или «я случайно подожгла школу». Я не могла вынести больше плохих новостей на сегодня.

Кэрран и Дерек зашли внутрь. Я облокотилась на багажник машины.

— О чем речь?

Она подошла ко мне вплотную и прошептала.

— Адора остановилась в свободной спальне Джордж и Эдуардо.

— Что?

Джули подошла к джипу, на котором она или Дерек обычно ездили в «Новый рубеж», вытащила свой рюкзак и побежала обратно ко мне, роясь в нем.

— Он послал за ней несколько человек через несколько часов после твоего ухода. Мне пришлось перевезти ее. В больнице ей не разрешили остаться. Здесь они сделали снимки для страховки, и я получила копии.

Она сунула мне пачку полароидных снимков. На первом была стена, покрытая кровью. Большая струя ярко-красной крови, затем характерный волнообразный рисунок, когда жертва, спотыкаясь, шла вдоль стены. Фонтан из артерии. Еще один снимок, еще кровь. Я просмотрела их. Кровь на полу, кровь на стенах, обезглавленное тело, еще одно скомканное тело, третий труп, обвисший в углу, еще кровь, окровавленные простыни и, наконец, Адора, стоящая на коленях в крови и откинувшаяся на пятки, с ее мечом перед ней и широкой ангельской улыбкой на лице.

За что мне это все?

— Она сказала, что люди Роланда пытались вернуть ее, а она ответила им, что не хочет уходить.

Что ж, по крайней мере, она сделала выбор вместо того, чтобы слепо повиноваться.

— Так ты отвезла ее в дом Джордж?

— Я не знала, куда еще ее поместить. Если бы я поместила ее в один из других домов, Кэрран почувствовал бы ее запах. На крыше Джордж работают люди, так что все время появляются новые запахи.

— Моя старая квартира?

Она открыла рот.

— Вот блин. О ней я не подумала.

— Ты хотя бы сказала Джордж, кто она такая?

— Да. Джордж была не против. Она сказала Адоре, что, если возникнут какие-либо проблемы, она сядет на нее.

Слышать такое от огромного кадьяка было немалой угрозой.

— Она также записала всю информацию о сахану, которую ты хотела. — Джули порылась в своей сумке. — Тут немного брызг крови, но ты все же можешь кое-что прочитать… Кейт?

Я обняла ее.

— Мы разберемся с этим завтра. Сегодня вечером нам всем нужно отдохнуть. И нам нужно найти время, чтобы помянуть Иезавель, потому что завтра может быть не так много времени.

— Хорошо, — сказала она.

Мы зашли внутрь.

Тетя прорвалась сквозь меня, как ураган.

— Ты бросила меня.

— Да, я это сделала.

— Ты больше так не сделаешь.

— Да, я сделаю это, если сочту необходимым. Посещение тобой Стаи привело бы к тому, что нас разорвали бы на куски.

Эрра прищурилась.

— Что случилось?

— В течение двух лет женщина-перевертыш заботилась о Джули и была моим телохранителем. Я доверяла ей свою жизнь и жизнь моей подопечной. Сегодня вечером он заставил ее попытаться убить ребенка моей лучшей подруги. У нее ничего не вышло, но она ранила супругу Царя Зверей.

Эрра пристально посмотрела на Джули.

— Ты сказала мне, что она мертва.

— Я не хотела, чтобы ты убивала ее, — сказала я.

Эрра опять пристально посмотрела на Джули.

— Ты дала ей нашу кровь?

— Это долгая история.

— Тебе нравятся лошади, дитя, не так ли?

Джули посмотрела на меня.

— Давай, отвечай, — сказала я ей.

— Да.

— И волки. У тебя есть склонность к волкам и волкоподобным собакам. Они имеют для тебя смысл.

— Да.

— Какого цвета магия моей племянницы?

— Её трудно описать.

Эрра взглянула на меня.

— У тебя дитя Куургана. И к тому же возврат к чистокровности. Посмотри на эти волосы.

Куургана? Она, вероятно, имела в виду kurgan. Единственные курганы, о которых я знала, были те курганы, что располагались в древнерусских степях, Азии и южной Сибири. Курганы служили могильными холмами для древней расы скифов, и самые ранние из них датировались примерно девятым веком до нашей эры… Они были блондинами. Древние греки описывали их как рыжеволосых или светловолосых с голубыми или серыми глазами, и мумии, извлеченные археологами из древних захоронений, соответствовали этому фенотипу.

— Кто ты, дитя? — спросила Эрра.

— Я ее герольд, — сказала Джули.

— По крайней мере, у тебя есть герольд. Ты кое-что сделала правильно. Мне нужно поговорить с моей племянницей наедине. С тобой мы все обсудим позже.

Джули посмотрела на меня. Я кивнула, и она пошла глубже в дом.

— Отец общается с ней, — сказала я.

— Еще бы. Он всегда хотел ребенка-скифа, но они были гордым народом. Он не мог купить ребенка королевской крови и не мог посредничать в браке одного из своих отпрысков с их дочерью. Во-первых, они знали его репутацию, а во-вторых, боялись потерять «видение». Считалось, что смешение двух могущественных кровей может привести к рождению ребенка, неспособного видеть магию, а они не хотели подвергать кого-то из своих такому риску. Когда стало ясно, что магия