и мужчину и не пришла ко мне за поддержкой. А не о том, что ты вынужденно с бывшим мужем встретилась. Это разные вещи. И всякое бывает. Я тебя виноватым не делал. Хотя ты тоже заранее не предупредила, что поехала к нему домой.

И правда. По поводу Дани ни слова я тогда не услышала.

Тут мне нечего ему сказать. Да, я, возможно, и реагирую слишком резко. Но черт возьми! Это Полина! И она его трогала!

— Приревновала немного?

— Нет! Мне просто неприятно, что вы можете общаться! Созваниваться! Что она может сорваться и приехать к тебе! И что она тебя гладит — тоже!

Я в следующий раз руки ей отгрызу! Вот точно!!! Они уже разошлись! У неё была возможность дорожить им и не загубить их чувства! Все! Теперь она к нему не имеет никакого отношения! Почему она его трогает?!

— По поводу последнего я уже сказал, я сделал ей замечание. Поверь, мне тоже это было малоприятно. Общаться приходится, потому что ее отец совладелец бизнеса. И так получилось, что сейчас адекватнее общаться с ней, чем с самим Лебедевым.

— А я не хочу, чтобы вы общались!!! — тут же вскидываюсь. И мне плевать, что мое поведение может смахивать на не совсем взрослое!

— Малыш, я тоже не хочу с ней общаться. И обсуждать ее тоже. Я устал и соскучился. Ты, может, меня обнимешь для начала?

Протягивает руку, а я дотрагиваюсь пальчиками до его ладони и тут же одёргиваю.

— Нет! — вновь скрещиваю руки на груди. — Я хочу, чтоб ты знал! Если ещё раз она сложит на тебя свои конечности, я в стороне стоять не буду! И если я тебе дорога, будь добр, позаботься заранее о том, чтобы тебя никто не лапал и все они держали дистанцию! А ещё я хочу знать, почему вы разошлись. И что было после аварии. Не верю, что она отвернулась в такой сложный момент. Иначе сейчас не прыгала бы вокруг тебя с таким счастливым лицом!

Итан выбирает момент и неожиданно подаёт коляску вперёд. Подхватывает меня под коленки и силой усаживает к себе. Улыбается, как всегда, тепло. А я надутая и расстроенная. Да, признаю! И мне нужен ответ!

— Пока я был в коме, она жила в гостинице неподалёку. Когда я очнулся, она сразу же приехала. Рядом была, с врачами разговаривала, приносила мне что-то.

Как же неприятно это слышать. Это я должна была быть рядом, а не она, я! Но меня не было… и это был мой собственный выбор…

Усмирить расползающийся вихрь эмоций и сожалений мне не под силу. А она хотела его вернуть… и сейчас наверняка хочет. А иначе как можно ещё объяснить ее вид? Один разрез чего стоит!

— Получается, вы тогда не разошлись? — расстроенно смотрю на него. Мне не хватало этого разговора. Разговора об их прошлом, в котором мне нет места. Но я все равно хочу знать, на чем именно они закончили!

— Разошлись. Но она переживала очень. Была рядом. Но я попросил ее уехать. И больше не приезжать.

— Она послушалась?

— Да. Мы разошлись приемлемо. Не друзья, не враги, первое время она мне звонила, но говорить, кроме как о моем состоянии, нам было не о чем, — нежно обводит овал моего лица. — Да и желания не было. Сейчас мы связаны с ней вынужденно. С ней и с ее отцом. При необходимости можем с ней связаться. Но я хочу, чтобы ты понимала. Это другое. Это не отношения. Это не чувства. Это ничто.

— Почему вы разошлись тогда?

Этот ответ для меня важен, как ничто на свете. Почему?!

— Отношения сломались. Переросли в привычку. Решать проблемы никто не хотел. Проще было закрывать глаза. Вот и скопилось, как снежный ком. И в итоге рухнуло все. Она меня никогда не любила. Я в какой-то момент выдохся, стараясь прыгнуть выше головы. А реагировать было сложнее, чем молчать и тонуть. Просто осознание этого пришло уже слишком поздно. Да и сразу порвать все в один миг было… удивительно, что ли. Странным казалось сначала, как дальше будет. Привычный уклад полетел к черту.

Его ладони настойчиво гладят меня по спине. Тепло, спокойно с ним. Хорошо, сладко…

— Не любила? Но… вы же…

— Она другого любила. А потом… обстоятельства так повернулись… что ей было со мной выгодно. А ее отец принял меня безропотно. Потому что ему это тоже было выгодно.

Меня озаряет, почему с ним было так выгодно. С нелюбимым быть можно лишь при нескольких раскладах.

— Она забеременела? И тот парень ее бросил, — предположение звучит настолько болезненно и неприятно, что принимать это удаётся с трудом.

Итан молчит, обдумывая. Он не хочет грузить меня ещё и этим. Знает, что это вновь меня заденет. Потому что вновь будет больно. Но он никак не подтверждает мои слова. Как будто ждёт, что я позволю разговору перейти в новое русло. Как будто ещё раз предлагает не обсуждать.

— Она аборт сделала?

— Она потеряла ребенка, — короткая фраза подтверждает мои догадки.

— Ты признался ее отцу, что ребёнок твой. И так как ты сын партнера, то тебя приняли с распростертыми объятиями. Ещё и во главе компаний поставили.

— Можно сказать и так. Но хорошего из этого, сама видишь, ничего не получилось.

— Ты правда готов был принять ее с чужим ребёнком? Настолько сильно любил ее?

— И любил, и готов. Но это уже осталось в прошлом. Чувства в одну сторону неминуемо потускнеют. Пожар без дров потух. Когда появилась ты, там уже все было сломано, а мне проще было этого не замечать. Ты помогла увидеть. Кай, мне невыносимо думать, что ты во мне сомневаешься. Да, я, возможно, дал повод. Тогда. Год назад. Но я жалею об этом. Если бы мог, я бы исправил.

В сердце прокручивается нож. Невыносимо думать, что он вот так сильно любил бывшую девушку, что готов был на такой невероятный шаг. Некоторые в своих-то детях сомневаются. А он…

Лишь два вопроса терзают душу. А меня он любит так же сильно? А те чувства, они точно уже умерли или теплятся где-то ещё в сторонке и греются, ожидая своего часа?

Но ответ на это вопрос нельзя выразить словами. Потому что это во много раз больше.

— Она такая дура, Итан. Такая дура…