но я даже рада, — крепко обнимаю его за шею, прижимаюсь как могу осторожно. — И мне совсем не жаль. Потому что теперь ты мой. Только мне страшно, Итан, — сердце говорит в этот момент, не я. А я лишь глотаю слёзы, боясь себе представить, что будет со мной, если Полина вернется в его жизнь. Если она ему нужна. — Страшно, что она все еще что-то значит для тебя. Что где-то очень глубоко ты все ещё не отпустил ее, потому что ваша с ней история очень болезненная. И точка не стоит…

Впиваюсь губами в его рот, пламенный поцелуй становится все глубже. А мне все страшнее. Потому что всего этого могло и не быть. Могло никогда не случиться…

Тепло ласковых ладоней согревает, но внутри все бешено вибрирует и трясётся. Хочется быть для него первой. В плане эмоций, глубины и искренности чувств. Но это уже не так, в этот омут он позвал другую… понимаю, что уже ничего не изменить и у меня тоже есть своё прошлое. Но… хочется, чтобы настоящее хрупкое и нежное у него было только со мной. И мне действительно страшно, что у него ко мне не так. И нет той силы, что держала рядом с Полиной, даже несмотря на то, что держаться там, по его словам, было нечему…

Итана я люблю безмерно. Просто потому, что он вот такой. Его настоящим и будущим хочется быть.

Но не сравнивать не получается. Я, наверное, слабая, да, но не могу… Он не дал мне этой уверенности. Поэтому от упоминания имени Полины меня каждый раз потряхивает.

Эмоции горят и жгутся. И я чувствую только, что Итан терзает мой рот, сменяя напор нежностью, легко проводит языком по нижней губе. Мое дыхание уже смешалось с его. А я признаюсь сама себе: для меня стало ударом видеть их вместе. Да ещё и вот так. Их улыбки. Якобы небрежное касание. Короткая отписка: «задержусь»… меня добило именно это.

— Я не хочу, чтобы прошлое как-то повлияло на наше будущее, — жарко шепчет, прерывая поцелуй. — Невыносимо думать, что ты теперь сомневаешься. Только с тобой я живу. И, поверь, — заставляет слегка отстраниться и взглянуть в любимые глаза, — это не просто слова. Я знаю, что значит быть между двух миров, на границе жизни и смерти. Я знаю, каково это, когда разум существует отдельно от тела. И можешь быть уверена. Я научился ценить то, о чем раньше даже не задумывался. Я научился отделять главное от второстепенного. Только твоя улыбка дарит мне свет. Я каждый день боялся, что больше тебя не увижу. Что не смогу занять место рядом с тобой. Что так и останусь бледной тенью из прошлого, напоминающей тебе про боль и страдания. Поэтому я ничего и не рассказал о встрече заранее. Я решил, что так тебе будет спокойнее.

Губы мои дрожат, слёзы льются по щекам. И не описать все, что я чувствую в этот момент. И сердце бьется. И ускоряет ход под натиском неудержимых эмоций.

— Ты не сказал. Ты промолчал. Даже если теперь она тебе безразлична, ваши встречи важны для меня, понимаешь? Если вы договариваетесь увидеться, мне важно об этом знать. Мне важно знать, что именно вы будете обсуждать. Мне важно знать, что она понимает: ты теперь не один. И нельзя тебя просто так потрогать, потому что мне это причиняет боль. А ты промолчал. Ты не мог не понимать, насколько это для меня важно. И ты не захотел обсудить. И спросить, нужно ли вообще меня оберегать от этого? Нет, не нужно. Потому что я хочу знать. Вот так мне будет спокойнее.

Он обнимает крепко и прижимает к груди. Неужели я слишком много прошу? Не общаться с женщиной, которая была для него целым миром. Ради которой он готов был на все. А если уж не получается не общаться и в этом есть вынужденная необходимость, то я хочу хотя бы быть в курсе этого. И дело не в недоверии к нему. А в недоверии к ней. Мне неприятно, когда они общаются, и я уверена, что Полина переправит разговор в личное русло или уж точно попытается.

— Я, кажется, совершил очередную ошибку. Прости, — давит на спину, настойчиво притягивая к себе. Утыкается носом в мое плечо, опустив голову. — Я думал, решу все и потом по факту уже все расскажу. Не представлял, что ты так отреагируешь.

— Для меня это важно. Я не хочу, чтобы твоя жизнь шла мимо меня. И на работе проблемы, и важные переговоры и контракты, и с родителями встречи, и все хорошее и плохое… Я не хочу в стороне стоять, Итан! Я же ведь всегда за тебя! Почему ты так…

— Я попросил ее подъехать, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, — поскорее пытается объяснить. — Я вразумил, что устранить меня не удастся, я постоянно на связи с юристами и стараюсь документально подтвердить коммерческую выгоду своих решений. Обосновываю каждое действие, подкрепляясь цифрами. Чтобы не было у них зацепки и возможности меня отодвинуть. А ещё я перестраховался и часть активов перелил в другую фирму, которая им будет недоступна. Оказать давление им не удастся. Пока что там Вилан. Эти решения я тоже экономически обосновал, чтобы не было проблем. И через Полину мягко пригрозил, что и сам могу избавиться от них, забрать себе самые горячие направления, а их оставить с носом. Пока что я согласен потерпеть и понаблюдать за их действиями. Но если мне что-то не понравится, то Лебедев останется за бортом. Именно там, где собирался оставить нас с отцом.

Я удивленно моргаю, не в силах переварить. Он сам обставил чересчур предприимчивого учредителя и ушлого партнера.

— А почему ты это обсуждал с Полиной, а не с самим Лебедевым?

— Тактический ход. Если бы я сказал напрямую, ему бы пришлось как-то отреагировать. В конце концов, слив активов — это уже не детские игры, тем более когда пятьдесят процентов голосов за. Пришлось бы ему принять сразу необдуманное решение. И я уверен, он бы на эмоциях выбрал неверное. А так… прямого разговора не было. Информация до него сто процентов дойдёт. У него будет время подумать. Он либо успокоится. Либо… продолжит строить козни. И тогда неминуемо получит ответный удар. В принципе, я рассчитываю позже стать единоличным владельцем, полностью его отстранив. Пока ещё ищу варианты, раз