Путь только один − по лесу. Но пешком далеко не убежишь, нужна телега. А даже не телега, а тот фаэтон с пулеметом, который я видел на поляне. И скорость, и защита тогда будут обеспечены. Обязательно будет погоня, поэтому надо определиться, как от нее уйти. Бандиты лес знают лучше нас, ведь многие из них местные, поэтому в этом случае преимущество будет на их стороне. Но несмотря на это операцию по спасению надо проводить завтра и лучше всего днем. Здесь может сработать эффект неожиданности, а ночью, хочешь не хочешь, человек более насторожен, а тем более бандит.

Вскоре с улицы послышались шаги, дверь открылась, и вошли мои ребята без единого синяка на лице. Подмигнув мне, они заявили остальным, что решили добровольно вступить в банду и пришли забрать свои вещи. Подняв с пола плащ и пальто, они вышли на улицу, оставив нас, четверых, со своими мыслями. Остальных на допрос не вызывали. И эта неизвестность действовала нам на нервы.

Ротмистр вскочил и стал шагами мерять сарай, то по прямой, то по диагонали, пытаясь привести в порядок свои нервы. Прапорщик подбрасывал вверх сено и ловил его ладонями. Купец молча затих, очевидно, пытаясь заснуть, а англичанин в упор смотрел на меня. Я ему доверительно сообщил, что все находится в стадии решения и попросил не волноваться зря. На это, конечно, была слабая надежда. Откуда он знает наши методы работы и то, что мое избиение − это запрограммированный фактор? И если бы оно не произошло, его надо бы было спровоцировать. При использовании этого метода более широко раскрываются замыслы и намерения противника, его приемы работы и возможности, которыми он располагает.

Ближе к обеду нам дали по глиняной миске какого-то супа и по куску житного хлеба. Запивали мы все это холодной колодезной водой, ведро которой нам поставили в углу сарая. После этого нас больше никто не тревожил. Мне оставалось только ждать, как там, за стенкой сарая, сложится ситуация у моих ребят. От этого зависела наша дальнейшая перспектива. Но в любом случае вырисовывалось два варианта: или прорываться напрямую с боем, или предпринять обходной маневр и выйти отсюда с наименьшими потерями.

Вечером из-за закрытых ворот сарая послышался шепот:

– Господин инженер, господин инженер!

Я быстренько подскочил к щели между досками и приложил к ним ухо.

– Вы здесь, господин инженер? − это был Андрей.

– Да, что там случилось?

– Все в порядке, я подменил охранника минут на двадцать, поэтому докладываю. Устроились хорошо, свою роль сыграло то, что я тоже работал в цирке, нашлись общие знакомые, и меня кое-кто узнал. Степан вызвался завтра с утра чинить им пулемет, а то у них ленту заедает, поэтому он уже часов в семь будет на пулеметной тачанке и постарается запрячь лошадей, чтобы затем как бы проверить пулемет. Василий постарается сейчас залезть в постель к атаманше и в случае надобности в семь утра отключит ее, ну а Порфирий снимет охрану у сарая и будет прикрывать вас, пока не сядете в тачанку.

– Хорошо, − сказал я, − молодцы, только одной тачанки мало. Постарайтесть достать хотя ба парочку верховых лошадей, а то всех не увезем.

– А что, господин поручик, вы хотите взять и этих? − и он кивнул головой в сторону спящих на полу пленных.

– Ну не оставлять же братьев-славян здесь. Действуем по моему сигналу. Главное, вывести всех арестантов во двор по какому-нибудь поводу, тогда посадка займет меньше времени, которого у нас и так будет очень мало. Начинаем по взмаху моей руки. Оружие для себя я сам достану по ситуации. Важно, чтобы пулемет был исправен и заправлен патронными лентами.

– Все понял, господин поручик. Передам все ребятам, надеюсь, у нас это получится.

Отступать было уже некуда и я решил использовать оставшееся время, чтобы подготовить моих спутников к завтрашнему дню. Первому я объяснил ситуацию Чарльзу Гарольду. Надо отдать ему должное, он очень спокойно воспринял возможные последствия нашего побега. Затем, собрав в кружок оставшихся троих, предложил им присоединиться к нам. Жандармский ротмистр как опытный офицер сразу просчитал все возможные варианты и изъявил согласие принять активное участие. Прапорщик долго колебался, взвешивая все за и против, и в конце концов ответил осторожным согласием. А купец постоял немного молча, затем, сорвав картуз с головы и крякнув как человек рисковый, бросил его оземь со словами «где наша не пропадала» и пожал мне руку. После этого мы, отпустив гражданских, втроем уточнили детали участия этих двух офицеров в завтрашней кутерьме и стали устраиваться на ночлег.

Не успел я наладить свою постель, как в лесу недалеко от поляны раздался жуткий вой. Он начался с визга, затем перерос в однополосное звучание, которое постепенно набирало силу, поднимая жуткую тональность все выше и выше до тех пор, пока не начало закладывать в ушах. Этот вой сопровождал нас всю ночь: начавшись в одном месте, он внезапно прерывался, чтобы снова зазвучать уже в другой стороне, причем на той тональности, на которой был прерван ранее. Это не был волчий вой, порой визгливый, иногда переходящий в лай. Это было что-то другое, непонятное и необъяснимое, которое заставляло трепетать поджилки и сжиматься от страха. Наружу вылезали первобытные инстинкты и заставляли интуитивно искать место, куда можно спрятаться. Каково же было нашему охраннику там, снаружи, если мы внутри за толстыми бревенчатыми стенами, не знали куда деться. Как впоследствии оказалось, он от страха упал в обморок и обмочился в штаны.

Я понимал, что этот вой имеет прямое отношение ко мне и предупреждает меня о чем-то, о чем я еще не догадываюсь. Очевидно, в моих действиях был заложен большой скрытый смысл, который представлял смертельную опасность для кое-кого, что из глубины веков были вызваны к жизни первобытные силы, сметающие все на своем пути. Но этот кто-то, очевидно, не учел, что сегодня существовали и более мощные защитные механизмы и барьеры, не дающие этим силам действовать в полном объеме. Короче говоря, эта ситуация была нам на руку. Под утро вой прекратился, и испуганный, и в усмерть уставший народ завалился спать, давая нам возможность более спокойно начать свои активные действия.

Мои ребята, конечно, тоже были напуганы, но как наиболее подготовленные к различным необычным ситуациям они быстро пришли в себя и стали играть расписанные заранее роли.

Степан быстро поймал испуганную воем тройку лошадей и запряг ее в пулеметную тачанку. Эти красавцы кони в свое время были экспроприированы бандой в немецкой колонии. После этого он