будет сложно держать себя в руках и не высказать ему все, что я думаю, зная, что он отказал официально принять в Англии царскую семью.

– Ну, как вы понимаете, это официальная версия, чтобы успокоить население, но есть и неофициальные. И я думаю, как раз об этом будет вестись разговор, − разъяснил мне ситуацию мой собеседник.

– А что пишут ваши газеты об этом?

– Как и везде. Одни осуждают короля за такое решение, другие поддерживают, ну а третьим никакого дела нет до этого. Так что, я думаю, речь пойдет о каких-то неофициальных действиях и предложениях, которые, как вы уже видите, ведутся вовсю.

«А ты еще та штучка, − подумал я, − не простой финансовый советник, раз располагаешь такими сведениями. Если бы не владел соответствующей инфомацией, то и не говорил бы по этому поводу. Да, с ним ухо надо держать востро. Такая информация может идти только с самых верхов. Значит, связи у него серьезные, и мне надо будет постараться их использовать достаточно активно».

Крымские сонеты

Вскоре мы плавно притормозили у здания вокзала.Здесь нас встретили ребята, которые отнесли вещи в зал ожидания и сложили их у деревянной лавки, которую заняли заранее. Пока мы ожидали состав, беседуя с Гарольдом, ребята стали полукругом возле нас, охраняя от возможных неожиданностей.

Через некоторое время подали состав. Он был почти такой же, как и тот, на котором мы приехали сюда. Единственным отличием было то, что грузовые вагоны, которых было больше, доверху были загружены углем и накрыты сверху брезентом, чтобы при движении угольная пыль не попадала в пассажирские вагоны. Разобрав чемоданы и баулы, мы согласно проездным документам, загрузились в пятый вагон, вежливо попросив с наших мест нескольких, наглого вида личностей. Они хотели было огрызнуться на Чарльза, который вошел первым, но увидя остальных его вооруженных попутчиков, сочли за благо мгновенно ретироваться. Вагон был купейный, поэтому мы заняли два первых купе, не пуская туда никаких посторонних. Пока мы возились с вещами, пристраивая их на полках, поезд тронулся потихоньку, оставляя за собой юзовский поселок, в котором нам пришлось пережить немало острых моментов.

Симферополь встретил нас ярким солнцем и свежим ветерком, который нес запах моря и голубого неба. Выгрузив вещи, я зашел в комендатуру, отметился там и поблагодарил моих знакомых за помощь. Свободного транспорта у них не оказалось, и мне пришлось идти в извозчицкий ряд, чтобы договориться по поводу поездки в Алупку. Поторговавшись, я нанял за двадцать рублей два экипажа и тарантас для перевозки вещей. Извозчики лихо подкатили к вокзалу и, погрузившись, мы тронулись в путь.

Впереди шел экипаж с ребятами, затем следовали мы с Чарльзом и замыкал нашу маленькую колону тарантас с вещами. Отдохнувшие лошадки бодро тянули возки, постепенно поднимаясь вверх к горам. Наконец мы достигли пика горного перевала, и дорога, петляя, как загнанный заяц, резко пошла вниз, как бы стремясь как можно быстрее вырваться к морю.

Навстречу нам попадались арбы, крестьянские телеги, экипажи и авто. Такой же поток двигался и сзади нас. Особенностью этих горных дорог было то, что они имели узкое проезжее полотно и разъезжаться со встречным потоком транспорта было достаточно сложно, не говоря уже об обгоне.

Иногда во встречном движении попадались просветы, и тогда извозчики увеличивали скорость движения. Наконец мы подъехали к самому сложному участку дороги, где часты были обвалы и оползни. Из-за этого он просел и перекосился. Мало того, он завершался очень крутым поворотом, перед которым был специально устроенный тупиковый тормозной карман, упиравшийся в нависшую над дорогой гору.

Когда мы почти подъезжали к этому карману, навстречу нам с горки выскочил грузовик, перевозивший какие-то ящики. Впереди него не было никакого транспорта, и поэтому водитель ехал не очень осторожно. Все с опаской стали посматривать на это авто, которое уже проскочило половину дороги до опасного поворота. Шофер, очевидно, хотел набрать скорость, чтобы побыстрее преодолеть открывающийся перед ним подъем и быстро взобраться наверх.

И вдруг у нас над головой, на вершине скалы раздался ружейный выстрел. На наших глазах у грузовика отскочило переднее колесо, помчавшееся вперед само по себе. Грузовик резко развернуло, бросило набок и он, кувыркаясь, помчался по дороге прямо на нас. Мы, продолжая двигаться по инерции, с ужасом наблюдали, как грузовик несется на нас, разбрасывая по пути груз, все убыстряя свое движение. Столкновение казалось неизбежным.

Вот грузовик догнал и снес в обрыв ехавшую впереди него телегу. Это чуть затормозило его движение вниз. Он, словно испугавшись содеянного, поднялся на дыбы, как бы выбирая следующую жертву, которой должны были стать мы. В этот самый момент я вышел из оцепенения от увиденного и с криком «Быстрее в карман!», который был как раз возле нас, перехватил вожжи у извозчика и рванул лошадь туда. Точно так же поступили фаэтон с ребятами и тарантас. Этих секунд нам хватило, чтобы укрыться под скалами, буквально втиснувшись туда, почти давя друг друга, как грузовик буквально в сантиметре пролетел мимо тарантаса с вещами и впечатался в скалу рядом с нами, разлетевшись во все стороны и своими осколками поражая ехавший сзади нас транспорт.

Движение остановилось. Когда грохот стих, мы выбрались из своего убежища, оказали помощь раненым, а затем продолжили свой путь, держа оружие наготове и внимательно осматривая опасные участки и горные склоны.

Однако до самого дворца больше ничего не произошло. Само провидение спасло нас. Подоплека действий противной стороны была понятна. Нас не хотели выпускать из страны, ведь дело стало приобретать масштабный характер. Если раньше противостояние касалось двух сторон, то теперь в действие вступала третья сторона. И моему противнику приходилось распылять свои силы, что ослабляло его позиции.

Приехав в Алупку, я обратил внимание на беспорядок, царящий во дворце, и военных, которые там находились. Как рассказал встречавший нас управляющий, на дворец совершила налет группа анархистов. Одетые в морскую форму, они с двух сторон атаковали дворец. Одни высадились на баркасе со стороны моря, другие ворвались через ворота, вопя и стреляя в воздух. Все могло бы закончиться очень плачевно, если бы не счастливый случай.

Буквально в это время в Алупку на расквартирование входил казачий эскадрон. Услышав выстрелы есаул дал команду проверить, в чем там дело. Когда ему доложили, он развернул эскадрон и в пять минут выбил бандитов со дворца. Они бежали, бросая оружие и бескозырки. Никакие это были не моряки, просто переодетая шпана. Часть из них попала в плен, и теперь по этапу отправлена в Симферополь