Он уже перебрался за небольшой стол в углу номера и теперь вглядывается в экран ноутбука. Я вижу, что у него из-под воротничка футболки торчит этикетка, подхожу ближе и тяну руку, чтобы заправить ее, но потом меняю свое решение. Сама не знаю почему. Вместо этого я устремляю взгляд на монитор поверх его плеча.

– Это прислала собачья сиделка. Похоже, что Дигби тоже отлично отдыхает.

Увидев снимок, я улыбаюсь. Песик часто дышит, но при этом будто улыбается на камеру.

– Знаю, ты по нему очень соскучился, – говорю я, – ну ничего, скоро увидимся.

Пол любит эту собаку и терпеть не может с ней расставаться. Каждому из нас необходимо кого-то или что-то любить, в противном случае заключенная в нас любовь просто не найдет выхода.

– Не присмотришь за ними? Мне хочется принять душ, – говорю я, кивая на близнецов.

– Ну конечно.

По пути в ванную я вижу, что Пол опять оставил включенным телевизор. Звука нет, но взгляд цепляется за знакомую картинку, и я останавливаюсь, не в состоянии отвести взор. На экране перед зданием суда стоит корреспондентка новостного канала, с которой мы когда-то были знакомы. Рядом с ней толкаются телевизионщики и прочие журналисты, пытаясь протиснуться вперед. Вслед за этим на экране появляется полицейский фургон, заезжающий во внутренний двор. Потом дом Клэр, дом, в котором мы выросли, обгоревший дочерна. Внизу экрана строкой бегут начертанные заглавными буквами слова, обращаясь ко мне в безмолвном крике:

Даже с выключенным звуком телевизор производит слишком много шума. Не знаю, почему Пол так настойчиво все время держит его включенным, используя в качестве фона. Прямо мания какая-то. Я выключаю его и поворачиваюсь, чтобы что-то сказать, но он уже звонит по скайпу. Сигнал соединения, в последнее время ставший таким знакомым, обрывается, он склоняется над ноутбуком и начинает говорить, до того как я успеваю произнести хоть слово. Я предоставляю ему заниматься своими делами и направляюсь в ванную. По дороге вижу свое отражение в зеркале. Выгляжу хорошо. Такая, какая и должна быть, живу жизнью, которой мне и положено. Той самой жизнью, которую у меня украли.

Я закрываю дверь и включаю душ. Много времени у меня это не займет. Смыть крем и песок, вымыть голову и переодеться. Снимаю купальник и захожу в кабинку, в лицо хлещут струи холодной воды. Слышу, что в дверь номера стучат, и проклинаю их пунктуальность. «Войдите», – отвечает Пол. Он еще не закончил разговор с Лондоном, но все равно я рада, что он сам разбирается с официантом. Теперь даже пять минут, которые можно потратить на себя, стали для меня редкой роскошью, которую я научилась ценить. «Отлично, спасибо, поставьте вон там», – добавляет он. Шум льющейся воды приглушает его слова, но они звучат рассеянно, даже почти грубо. Надеюсь, он не забудет дать на чай.

Я быстро одеваюсь, провожу расческой по спутанным волосам, потом наношу на лицо и плечи немного крема после загара. Пол уже расположился на дощатом настиле перед отелем и смотрит на бирюзовое море. Он перенес близнецов ближе, и теперь они сидят на полотенце в тени. Я обожаю его за то, что он любит близнецов именно так, как мне и хотелось.

– А вот и ты, я уж было решил, что ты утонула, – говорит он, когда я выхожу на улицу и присоединяюсь к ним.

Потом достает из серебряного ведерка, стоящего на подносе на столе, бутылку шампанского и спрашивает:

– Мадам, желаете вина?

– Да, с удовольствием.

Я сажусь рядом с ним и чувствую через юбку тепло деревянного кресла. Услышав меня, Кэти поворачивается ко мне и улыбается.

– Мама, – говорит она и возвращается к своим играм.

Раньше она никогда меня так не называла, и меня охватывает неподдельный восторг. В конце концов, я их крестная мать, и что плохого, если мне захотелось стать чем-то большим? Ногтем большого пальца Пол соскабливает с горлышка бутылки золотистую фольгу. Потом его пальцы несколько раз поворачивают металлическую проволочную уздечку и со знанием дела ее открывают. Ни хлопка, ни брызг, все безупречно. Он наполняет бокалы, и я понимаю, что счастлива. Наши отношения наладились, теперь они такие же, как много лет назад. Большего мне и не хотелось. Я в раю со своей семьей, это для меня и есть подлинное счастье. Не думаю, что мне доводилось испытывать его раньше.

Он ставит бутылку обратно на круглый поднос, и в этот момент мое внимание привлекает какой-то отблеск.

– Что это? – спрашиваю я, не сводя глаз с сияния золота на серебре.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Пол, следуя за направлением моего взгляда.

Я улыбаюсь, полагая, что это еще один его сюрприз, что он затеял эту игру, чтобы сделать мне подарок.

Но это не так.

Какое-то время слова никак не могут обрести форму.

– Ты видел, кто принес поднос?

– Нет, я говорил по скайпу, кто-то просто вошел и оставил его на столе. А что? Что-то не так?

Я ничего не отвечаю. Лишь неотрывно смотрю на золотой браслет, лежащий на подносе. Маленький, для детского запястья. Скрепленный старой, слегка поржавевшей английской булавкой. На золотой поверхности высечена дата моего рождения.

Меня зовут Эмбер Тэйлор Рейнольдс. Обо мне вам необходимо знать три вещи:

1. Я лежала в коме.

2. Моя сестра стала жертвой трагического несчастного случая.

3. Иногда я лгу.

Мне хотелось бы сказать слова благодарности многим тем, кто способствовал выходу этой книги в свет. В первую очередь хочу сказать спасибо моему потрясающему агенту Джонни Геллеру, который поставил на меня и дал мне шанс. Также мне хочется поблагодарить Кэтрин Чоу, Кейт Купер и всю удивительную команду литературного агентства Curtis Brown. Кэри Стюарт из ICM Partners давно стала легендой, и ей я тоже буду обязана до конца жизни.

Мне невероятно повезло, что роман «Иногда я лгу» в Великобритании обрел дом в издательстве HQ/HarperCollins, а в США в Flatiron/Macmillan. Я всегда буду в долгу перед двумя моими редакторами: Салли Уильямсон в Соединенном Королевстве, которая страстно поверила в мою книгу и обладает поистине очаровательным смехом, и Эйми Айнхорн в Соединенных Штатах, которая стремительна, как ураган, а со словами обращается как настоящая волшебница.

Далее, мне хотелось бы сказать пару слов о Ричарде Скиннере, самом замечательном учителе из всех, которые у меня когда-либо были. Он преподал мне слишком много уроков, чтобы их здесь перечислять, но в первую очередь научил верить в себя и идти дальше. Мне никогда не рассчитаться за оказанную им помощь.

Также мне хотелось бы поблагодарить выпускников Фаберовской литературной академии, окончивших ее весной 2016 года: вы все были вехами на моем литературном пути, а многие стали друзьями на всю жизнь. В особенности хочу выразить признательность Келли Аллену, Дэну Далтону, Джайлзу Фрейзеру, Элисон Марлоу, Трайше Секлече и Элет Треворроу, которые не только стали моими первыми читателями, но и помогли своими бесценными советами.