отвести меня к тем, кто тяжело ранен, — сказал я уже тише. — А ещё к тем, кто умер меньше часа назад.

— Вы что же, господин чародей, можете их… — неуверенно спросил кто-то из толпы.

— Да, — уверенно кивнул я. — Если ещё не слишком поздно.

Людей захлестнула волна поражённых перешёптываний и первым вперёд шагнул орк из военных. Вроде бы, капитан.

— Идите за мной, господин, — сипло сказал он, держась за перемотанное бинтом горло.

В живом коридоре, по которому мы шли, стало немного меньше отчаянья и чуточку больше надежды. Но недоверия оставалось столько же, и винить в этом людей было сложно. Они явно слышали, что всё это случилось из-за какого-то асани… и теперь в самом сердце их скудного убежища вышагивал никто иной как асани.

— Сюда, — капитан подвёл нас к большой длинной палатке и откинул полог.

В нос сразу же ударил острый запах лекарств и бинтов.

Коек не оказалось ни одной, койки были непозволительной роскошью, оставшейся в городе. Раненые лежали прямо на дощатом полу, поверх шерстяных подстилок, а между их рядами стояли казанки с горячими углями, согревающими помещение. У многих недоставало руки или ноги, а то и сразу нескольких конечностей. У некоторых тип ранения был непонятен, однако одного взгляда на многочисленные, напитавшиеся кровью бинты, хватало для того, чтобы понять их тяжесть. Но, хвала предусмотрительности Лион, это не должно стать проблемой.

— Что вы тут делаете? — подскочил к нам усталый лекарь. — Не мешайте работать.

— Я пришёл не мешать, а лечить, — мягко ответил я. — И воскрешать.

Лекарь не стал удивляться или задавать дополнительные вопросы. Скорее всего, у него уже на это просто не оставалось сил. Он просто махнул рукой вглубь шатра и сказал:

— Там, за ширмой, проход в другую палатку. Вам покажут тех, кого ещё можно успеть оживить. Альфан!

— Понял! — к нам подскочил эльф-подмастерье и поклонился. — Прошу за мной.

— Мы останемся тут, Владыка.

Кивнув Лони и Горту, я отправился за эльфом и вскоре оказался в «морге». Палатка не отапливалась, из щелей задувал холодный сквозняк. Лежать тела тут могли довольно долго.

— Вот эти трое скончались совсем недавно, — тихо сообщил парень, указав на три тела у левой стены. — А вот она, кажется, уже на исходе часа, — показал он на ещё одно тело у правой стенки.

— Тогда начну с неё, — кивнул я и шагнул к телам. — Эрмит, начинай.

— Уже-кве!

— Говорящая книга?! — обалдел эльф.

Привычное тянущее ощущение в животе, хлынувший в фолиант поток силы — и через десяток секунд я вновь оказался там. Мир замер, окутавшись в зыбкую синеву, но я уже понимал, что это лишь у меня в голове. Видимо, побочный эффект того, что я становился непосредственным проводником между астралом и бренностью.

Как я и подозревал изначально, зелёное сияние действительно испускали только те, кого ещё можно было спасти. У троицы слева янтарный огонёк был ещё крупным и яростным, словно пытался противиться судьбе, но вот у девушки-эали справа стал уже совсем крохотным и безвольным. Затухающим.

Сконцентрировавшись на её свечении, я протянул мысленную руку и нити магической силы тут же рванули к увядающему огоньку, окутывая его в фиолетовый кокон. Всё точно так же, как и с халисом. Я позволил себе слегка улыбнуться. Если уж Азарат с Эрмитом сказали, что моё заклинание сработало мгновенно, то беспокоиться о времени не стоит. Остаётся лишь стоять и наблюдать за этим странным планом мироздания, дожидаясь завершения процесса. Если бы имелась возможность, то я бы вернул к жизни всех в этой скорбной палатке, освещаемой одиноким слабеньким фонарём. По моим меркам, расход маны на заклинание был адекватным. Сил хватило бы на всех и ещё осталось.

Я чувствовал, как чужая душа постепенно перетекала через меня в своё тело и кокон медленно увеличивался. Всё шло своим чередом.

…Нет, не всё.

Совершенно случайно, блуждая взглядом туда-сюда, я заметил возле кокона какую-то крохотную вспышку. Искорку. Едва различимую, готовую вот-вот испустить своё последнее сияние и исчезнуть без следа.

Меня немедленно охватила тревога.

В прошлый раз такого не было. Может быть, я не заметил? Нет, точно не было, я уверен. Что это за искра? Почему у этой девушки оказалось два огонька?..

…Какой глупый вопрос.

Потому что она носила в себе ещё одну жизнь.

Быть может, она и сама не знала об этом, внешне я не заметил у неё даже небольшого животика, а значит, срок был довольно ранним. Тем не менее, душа уже там была.

И я похолодел.

«Воскрешение» предназначено лишь для одной цели, секрет массового возвращения к жизни пока неизвестен. Будь это моё, системное заклинание, вероятно, я бы смог что-то сделать, но сейчас я колдовал посредством фолианта и был загнан в рамки, обусловленные заданной конструкцией заклинания.

И каким-то образом, я кристально ясно понимал — едва я выйду из этого состояния, закончив воскрешение матери, искра исчезнет. Ей оставались последние мгновения. Вероятно, по какой-то причине, плод погиб немного раньше.

Всех спасти нельзя. Эту прописную истину я понимал. Но и сдаться вот так вот просто, смирившись с неизбежностью… Заметь я эту искру раньше, до того как начал активно использовать заклинание, выбрав мать в качестве цели воскрешения…

Неужели я совсем не способен ничего сделать, даже являясь непосредственной частью процесса?

Плюнув на всё, я направил всю свою концентрацию на эту едва заметную искру. Даже если ничего не получится, я хотя бы буду знать, что попытался! Ну же, что-нибудь! Случись! Если божественная сила способна на какие-то чудеса, то сейчас самое время и место!

Меня бросило в одуряющий, раскалённый жар и перед глазами поплыло. Я ощутил как в глубине сознания что-то лопнуло или треснуло. Надорвалось. Но в тот же миг, неуверенно, одна из нитей моей силы отделилась от общего пучка и робко потянулась к крохотной искре.

Получается. Не знаю как, но получается!

Я напрягся ещё сильнее, до судороги сжав древко посоха, и следом за первой нитью отделилась вторая. Как бы я не старался, это оказалось пределом. Всего лишь две нити магической силы, вместо десятков. Но они всё же начали окутывать искру.

Время потянулось бесконечно долго. Мне даже начало казаться, что ничего не получится, так как маленькая искра никак не хотела расти, а вместе с ней замер и большой кокон. Но я упрямо