пору Азарат так и не шевельнулась, а страницы Эрмита замерли в том же положении, в каком были на момент появления синего тумана. Неужели время остановилось? Только каким образом? Темпоральной магией я не владею. Более того, я даже не припоминаю, чтобы видел её среди доступных для изучения разделов магии. В заклинании воскрешения тоже ничего подобного не могло быть заложено. Как я помню, Лион вполне себе слышала и ощущала окружающий мир в процессе работы.

Снова какой-то мой личный эффект?

Пока я размышлял об этом, кокон действительно увеличился до размеров окутывавшего его зелёного свечения и что-то тихо дзынькнуло. Словно сигнал микроволновки, только нежнее. И в тот же миг один очень знакомый голос шепнул на ухо:

— Поздравляю с первым воскрешённым, мой апостол.

Синий зыбкий туман и мерцавшие в нём зелёные огоньки исчезли и я чуть не задохнулся от вала захлестнувших меня чувств. В них не было ничего нового. Ощущение полированного дерева в левой руке, щекочущие касания прохладного ветра и его едва заметный шёпот в ушах. Шелест бумаги у фолианта, дыхание Азарат и исходящий от неё жар. Несмелое шебуршание каких-то насекомых, разбуженных от спячки прокатившейся здесь битвой и жаром драконьего пламени, не раз и не два омывшего равнину, испаряя снег и прогоняя холод.

Все эти простые ощущения, незаметные или привычные в обычное время, набросились на меня столь яро и резко, словно желали утопить в себе, но всего секунду или две спустя это прошло, оставив после себя лишь небольшое смятение.

— Что это было, асани? — раздался сбоку голос Азарат и, глянув на неё, я обнаружил на её лице смесь удивления с недоверием.

— Точно-кве! — поддержал её Эрмит, замахав страницами. — Как ты это сделал-кве?!

— Сделал что? — непонимающе спросил я.

— Мгновенное воскрешение!

— Мгновенное воскрешение-кве! — получил я одновременный ответ.

— Мгновенное? Но я же… Аааа, так вот что это было, — я, кажется, отчасти понял, почему во время воскрешения окружающий мир словно замер и дело оказалось вовсе не в темпоральном искажении.

— Это же утерянная техника-кве! — продолжал возбуждённо шелестеть Эрмит. — Я лишь краем уха слышал о ней-кве!

— Ну, на всё воля Богини, что ещё я могу сказать, — пробормотал я, понимая, что более вразумительного ответа дать им всё равно не смогу.

Азарат хотела что-то добавить к словам фолианта, но нас отвлекло глухое и сдавленное ворчание пробуждающегося от смерти монстра. Разлепив веки, он поблуждал взглядом в разные стороны и когда сфокусировал свои буркала на мне, то неожиданно задрожал.

— В… Владыка!.. — с долей ужаса в голосе пробормотал он и, подскочив на трясущихся лапах, припал к земле, словно пытаясь изобразить поклон. — Праштите! Штарый халисш заблуждалша! Наделал ошибок! Было не забавно! Шовшем не забавно! Теперь увидел наштоящую Великую мать и осшознал!

Здоровенный и некогда весьма наглый монстр, уткнувшись мордой в землю, дрожал не хуже мыши и бормотал извинения заплетающимся языком. Выглядело это довольно забавно.

— Значит так, харя, — придерживая посох, я уселся на корточки, чтобы смотреть прямо в бесстыжие глаза халиса. — У нас с тобой будет очень серьёзный разговор на тему того, что ты сотворил, но сначала тебе придётся побегать.

— Сшшлушаюс… — кивнул тот, икнув.

Мне кажется или он вот-вот разрыдается? Что там с ним сотворила Аллегри, раз он теперь в таком ужасе? Избивала тапком субъективную вечность?

— Сейчас ты встаёшь и со всех лап бежишь за своими приятелями, что отправились атаковать другие города. Останавливаешь их. И приводишь сюда. Смирными и послушным. Усёк? — раздельно произнёс я, чтобы то монстра точно дошло. — Сроку тебе до ближайшего заката.

— Понял. Тогда… я побежал?

— А ты всё ещё здесь?

Даже не подозревал, что Мурзик способен так быстро бегать. Я не успел встать с корточек, а он уже сверкал пятками на весьма приличном от меня расстоянии.

Я ожидал увидеть на лице Азарат жуткое недовольство, но, обернувшись к ней, обнаружил, что она смотрела вслед халису неожиданно задумчивым взглядом.

— Почему он начал так тебя бояться? И что ты ему сказал? — спросила она.

— Посмертная аудиенция у Богини вправляет мозги любому, — кратко пояснил я. — Теперь он безоговорочно подчиняется мне. Так что я отправил его остановить других монстров и привести сюда. Когда вернётся — допросим.

— Если он был у хозяйки мира, разве не могла она сама узнать всю нужную информацию? — испытующе прищурилась драконесса.

— А у вас, драконов, что — лично Кетцалькоатль решает все мелкие проблемы? — поинтересовался я. — Не неси ерунды.

В глубине души я с девушкой был, конечно, согласен. Но боги — существа вредные и она должна была об этом знать.

— Я проверю следы асани и отдам приказы младшим драконам, после чего догоню, — неожиданно сообщила она. — И помни, Нотан, даже если я не рядом, то всё равно слежу за тобой.

— Да ясно, ясно, — проворчал я, мысленно отметив, что драконесса, случайно или нет, вновь обратилась ко мне по имени.

Вокруг Азарат забурлила магия и она, чуть меня не раздавив, обратилась в ящера, после чего взлетела в тёмное небо.

— Кве… Это же… — начал Эрмит и замолк.

— Ага, — кивнул я. — Дракон. Прошу любить и не жаловать. Ты только помалкивай об этом, ладно? Лони и Горту, я, пожалуй, расскажу, а вот остальным гоблинам лучше не знать. Растреплют мигом.

— Понял-кве. Надо же-кве…

На обратном пути взгляд вновь начал цепляться за горы тел на улице. Холодная погода делала доброе дело, останавливая разложение, иначе находиться тут было бы просто невозможно. По хорошему, избавление от тел заняло бы у горожан, наверное, не меньше недели. Защитников следовало достойно отправить в последний путь, монстров — вывезти и сжечь. Целая прорва работы для деморализованных и измотанных людей.

Однако у меня появились свои виды на трупы чудовищ, так что одним бременем у жителей Эльвикана станет меньше. Надо только перед этим решить более важные дела.

— Владыка вернулся! — завопил один из гоблинов, едва я увидел впереди группу Горта и Лони.

— Куда ты сбежал, ворласки тебя раздери? — насела на меня гномка, стоило мне остановиться перед ней. — Почему тут опять дракон летал? И где та девчонка?

— Сейчас всё расскажу, но сначала один вопрос — среди беженцев много раненых?

—