Широкая спина, высоченный, черные волосы…

Мне показалось, я схожу с ума. Это не может быть он.

В солдатской форме. Один.

— Стукни еще в дверь, — бросил через плечо.

У меня чуть ноги не подогнулись.

Словно во сне все это.

Я повернулась, постучала.

— Сильнее, Джу!

— Там никого нет…

— Есть. Твой ублюдок смотрит в окно.

И, не желая тянуть время, Итан, правой рукой держа карабин, левой — сам саданул в дверь со всей силы.

— Именем императора! — во все горло потребовал он. — Откройте!

— Да кто ты такой?! — раздалось из толпы.

— Да он один, парни! — крикнули с другой стороны. — Он один! Это, должно быть, его девка! Бейте его!

Толпа колыхнулась, но пока осталась на месте. Одно дело — гнаться за шуджаркой, другое — напасть на императорского солдата и ютолийца, за это можно и в тюрьму.

— Все назад! — крикнул Итан.

Тихо за дверью.

— Он не будет стрелять в нас! — крикнули из толпы. — Его самого за этого повесят!

Я не успела испугаться и подумать, что сейчас они осмелеют и пойдут на нас, как Итан, не раздумывая, выстрелил снова, прямо кричавшему в голову. Толпа шарахнулась назад. У меня заложило уши… до звона. И сквозь звон в ушах, я слышала, как Итан снова кричит:

— Сатоцци! Открывай! Или я ломаю дверь!

И в подтверждение, со всей силы, ударил плечом, так, что затряслись стены.

— Открывай, ублюдок, мать твою!

В нас полетели камни. Итан не обращал внимания, хотя я чувствовала, как в него попало, он вздрогнул, но не отступил, только изо всех сил пытался прикрыть меня, и одновременно методично выламывал дверь.

Где-то с третьего удара дверь распахнулась, Итан подхватил меня, втащил внутрь и сам задвинул засов. В дом они не полезут, это слишком. Я слышала стук камней, ударивших в стену… один, два, и пока стихло.

Открывала напуганная горничная.

Альдаро стоял дальше, в глубине комнаты, белый, как полотно.

Итан закинул карабин на плечо, несколько широких, быстрых шагов, и он уже рядом, схватил Альдаро за грудки, тряхнул, поднял и рывком впечатал в стену.

— Какого хера, твою мать, ты стоял и смотрел!

— Что? Ты сдурел? — сдавленно охнул Альдаро.

Итан страшно зарычал сквозь зубы.

— Слушай внимательно, мразь, — для убедительности тряхнул Альдаро еще разок. — Она останется с тобой! Ты увезешь ее отсюда. Поезд, пароход — что угодно. Подальше. Ты будешь охранять ее и заботиться о ней! И если хоть один волос упадет с ее головы — ты ответишь! Я вернусь и выпущу тебе кишки, как делал ее отец! Ты понял меня?!

Альдаро даже не пытался дергаться. Он был почти одного роста с Итаном, но сейчас, вот так рядом, прижатый к стене, казался совсем маленьким и жалким. С дрожащими белыми губами…

— Кто ты такой?

Он ведь не знал. О том, что смерть Итана была не настоящей, знала только я, отец и несколько его верных людей. Я не говорила Альдаро, отец, думаю, тоже не говорил. И теперь, думаю, он решил, что сходит с ума. Черные глаза, черные волосы, совсем другое лицо. Но голос, интонации — нельзя не узнать.

Впрочем, Недина, стоящая чуть дальше, у лестницы, думаю, догадалась сразу, она всегда была куда умнее и расчетливее сына.

— Кто ты такой…

— Демон возмездия, твою мать! Специально из Бездны по твою душу. Я убью тебя, ты все понял? Увези ее!

Альдаро судорожно кивнул.

— Понял?! — рявкнул Итан. — Повтори!

— Увести ее… — голос Альдаро дрожал.

Итан скрипнул зубами. Отпустил. Секунда колебаний, и все же, влепил Альдаро кулаком в челюсть, так, что тот едва не отлетел в сторону.

Выдохнул. Шаг назад.

Обернулся ко мне.

Я видела, как он все еще тяжело дышал, после долго бега. Как он узнал? Как он успел ко мне? Каким чудом?! Видела, как яростно раздуваются ноздри, видела кровь у виска, в волосах — его задело камнем.

Мне так безумно хотелось обнять его. Я даже почти шагнула… но взгляд Итана остановил меня. Такой страшный взгляд.

Итан провел ладонью по лицу, выдохнул снова.

И подошел сам… а, может быть, просто к двери, мимо меня. Но задержался.

Остановился в шаге. Молча. И долго, безумно долго я смотрела ему в глаза. Черные, почти чужие, ютолийские…

— Удачи, Джу, — едва слышно сказал он.

И отвернулся. Шагнул к двери дальше, мимо меня.

Слезы текли по моим щекам.

С того дня я не видела Итана шестнадцать лет.

Я вышла замуж за Альдаро не по любви, скорее от безысходности и страха. Я не знала куда мне деваться и что делать. Не то, что на улицу, я к окну потом долго боялась подойти. У меня совсем никого не осталось. А Альдаро… по крайней мере, я знала его с самого детства. Как бы там ни было, но… совсем никого.

Когда мы уходили следующим утром, на пароход, я надвинула капюшон на самый нос, чтобы никто не мог видеть моего лица, я пряталась за спину Альдаро, пыталась взять его за руку, и все равно не могла чувствовать себя в безопасности. И не чувствовала еще несколько лет потом.

Альдаро женился на мне. Я знаю, его всегда ко мне тянуло, но дело даже не в этом. Так велела его мать. Недина рассудила правильно. После смерти отца, осталось богатое наследство. Мне бы все равно не удалось его получить, как шуджарке, мне бы не позволили, нашли бы миллион поводов отказать. Но мой муж-ютолиец все получить смог. Он говорил: «Это твои деньги, Джу. Наши. Нашей с тобой. Мы ведь семья!» Но мне, в итоге, не досталось ничего.

Первое время мне было так плохо, и я не думала об этом, была счастлива уже тем, что осталась жива. Потом… привыкла, наверно. Что мне оставалось? Убить его? Альдаро был добр со мной. Он вел себя так, как положено мужу. Я даже почти верила, что он меня любил… а та трусость… я ведь сама когда-то испугалась и не смогла признаться отцу, в самом начале, когда он потащил Итана на мясницкий стол. Я сама испугалась так же. Имею ли я право кого-то винить?

Мы с Альдаро были почти настоящей семьей. Вполне респектабельной, благопристойной, все, как надо. Вот только детей у нас не было… Я подумала потом — может, к счастью? Богам виднее.

Проснувшись, я поняла, что малышки нет рядом. Еще недавно лежала у стенки со мной, а теперь нет. Она никак не засыпала в своей кроватке, все попискивала, я покормила ее, перепеленала, но она не спала все равно. Только когда взяла к себе — пригрелась рядом, успокоилась, и мы обе уснули.