— А преемник?

— Наследник Сейид Алим-хан сбежал в Афганистан после революции.

— Так зачем эмир его построил? — не понял я.

— Доходный дом. Тогда такое было часто. Иностранцы выкупали землю в Петербурге и строили дома, квартиры в которых сдавали потом в аренду, ну и сами всегда могли жить здесь или остановиться в случае чего.

— А что стало с домом после революции?

— Его превратили в коммуналку, — буркнул Михалыч, и я понял, что ему это не нравилось.

Мы подошли к серому дому с очень странными колоннами — на цилиндры был насажены блоки, словно на шампур кусочки мяса. Архитектор-кулинар забыл добавить лук, поэтому между блоками были пустоты. Очень странные колонны с шариками наверху.

— Неоклассицизм, — пояснил Михалыч, словно читал мои мысли, и мы вошли во двор. Здесь тоже повсюду были похожие колонны, но я повернул голову и сразу увидел огромные полукруглые окна. Зеленые стекла отливали зловещим светом.

— Да, нам туда, — сказал дедок, — в доме осталось немало секретов. Многие считают, что там до сих пор есть спрятанное сокровище эмира.

— А на самом деле? — усмехнулся я.

— А на самом деле хер знает. В реале квартиры принадлежат весьма влиятельным людям, а во сне там серые ошивались. Теперь вообще пустота. Должна быть.

— То есть ты не проверял?

— Нет, но не думаю, что мы там встретим какую-нибудь бяку.

Мы взлетели и прошли прямо сквозь окна. Странно, но я почувствовал как завибрировали толстые стекла. Это неспроста. Михалыч тоже это заметил и нахмурился.

— Сигнализация сработала? — я осторожно опустился на мозаичный пол и прислушался. Рагни выскочил из меня и навострил уши. Да, в доме кто-то был. Мы чувствовали его присутствие. Михалыч опустился на колени и прикоснулся ухом к полу. Затем он встал и виновато улыбнулся.

— Армейская привычка, — сказал он, — я услышал только скрип старой мебели.

— А я чувствую запах. Чужеродный и мимолетный, — заявил Рагни.

— Черт! Он еще и разговаривает? — Михалыч подпрыгнул чуть ли не до потолка.

— Ну да. Фазовые волки — разумные создания, особенно если их отделить от стаи, — ответил я, — ничему не удивляйся в ОСе, иначе выбьет. Ты бывал в Погасшем мире?

— Нет. Только слышал всякие жуткие байки про то место. Я вообще не любитель нижних миров, знаешь ли. Нечего там православному человеку делать. Негоже соваться в пасть дьяволу, не обладая веской на то причиной.

— А, может быть, к Орлу на обед? — пошутил я.

— Нет никакого орла. Выдумка все это, — Михалыч сплюнул на пол, — пойдем, осмотримся.

Мы старались не поднимать лишнего шума и обходили разбросанные стулья и кучи мусора. В реале, конечно, здесь все должно быть в порядке, но вот на ином плане полная разруха. Мы прошли по длинному коридору и оказались перед приоткрытой дверью.

— Оно здесь, — сказал мне Рагни мысленно, — прячется.

— Пусть Михалыч прется первым, — ответил я.

И самое забавное, что дед решительно открыл дверь и вошел внутрь. Я тоже переступил порог и тут же врубил второе зрение.

— Кажется, ты ошибся, Рагни, — хмыкнул я, — здесь никого нет.

Я и не заметил, что сказал это вслух.

— Конечно, тут никого нет, — Михалыч подозрительно посмотрел на меня, — я предварительно все осмотрел сквозь стены. Я же видящий.

Угу, тоже мне видящий нашелся. Но в комнате кто-то определенно был. Он находился прямо напротив нас, но продолжал оставаться полностью невидимым. Второе зрение мне не помогало, хотя я догадывался почему. У меня слабый уровень погружения. Вернее обычный. Такой, каким пользуются все ведьмы и так называемые «видящие». Да, обычно этого хватает, чтобы найти всяких лазутчиков в своих снах или разглядеть невидимых дримеров, но сейчас перед нами совсем иное создание.

— Я его вижу, но очень мутно, — сказал мне Рагни, — это какой-то паук. Я хорошо чувствую его запах, но он меня сбивает с толку.

— Почему?

— Потому что он пахнет не как паук!

И кто же это? Или что? Сражаться с невидимым противником мне не хотелось, поэтому я сделал уверенный шаг вперед и выставил указательный палец прямо на то место, где как нам казалось и засел неизвестный иномирец. Этот прием еще у Кастанеды был описан. Правда он там мизинец выставлял, но какая к черту разница? Дело же в намерении, а не в пальце.

— Невидимое появись! Нет смысла прятаться, мы знаем, что ты здесь! — громко прокричал я.

— Ты что делаешь? — прошептал Михалыч и начал пятиться, наблюдая, как часть комнаты внезапно пришла в движение. Да, эффект был потрясающим. Перевернутые стулья взвились в воздух и закружились в бешеном вальсе. Деревянный стол начал прыгать как породистый скакун и помчался прямо на нас.

— Кия! — дедок не растерялся и зарядил по нему смачным еко-гери. Стол разлетелся в щепки, а старый гобелен на стене замерцал тысячами переливающихся звездочек. Все пространство впереди нас задрожало, а потом я увидел длинные тощие руки голубоватого цвета. Они имели множество сочленений и заканчивалась острыми когтями, каждый размер с добрую саблю. И рук этих было около десятка. Лезли они прямо из под гобелена.

— Это не паук, Рагни, — констатировал я, — это хер пойми что. Михалыч, есть идеи?

— Сматываться надо! Это страж дома! — дедок уже встал в боевую стойку и сдернул с шеи распятие, — он не отпустит нас, пока мы не победим его.

— Резонно, — согласился я и вынул «Маузер». Что-то мне подсказывало, что обычной сновидческой магией тут не обойтись. Чем бы не оказался этот коврик с ручками, но ведет он себя агрессивно. Вон уже и стульями начал бросаться. Рагни вздыбил шерсть и выпустил крючья. Ну что же — потанцуем!

Нечто, закутанное в ковер и с целой кучей рук принялось швыряться в нас мебелью. Столы, стулья, табуреты, полки — все летело с немыслимой скоростью. Тварь доставала их откуда-то из-за спины и метала без устали. Она что, мебельную фабрику ограбила? Я махал руками и ногами, отбиваясь от летящих предметов. В комнате столбом стояла пыль, а острые щепки застилали уже весь пол. Михалыч пыхтел и крутил странные ката, редко выкрикивая сложные комбинации слов. Японские слова шли вперемешку с отборным русским матом, но на зверюгу в ковре они не производили никакого впечатления. А была бы эта бяка чудищем из песочницы, то точно уже смылась бы. Не любят они матершины. Плющит их от нее.

Я создал защитный купол, и это позволило нам немного расслабится. Коврик с ручками корежился за невидимой стеной, а я уже заряжал маузер. Щас я вмажу этому стражу по самое не балуйся.

— Нам его не победить, Сергей, — выдохнул Михалыч, — уходить надо.

— Это еще почему? — не понял я, — «Маузер» на взводе!