– Прости, брат. Я такой придурок, мудак. Прости меня, – прошептал Лес, обнимая меня и хлопая по спине.

– И ты прости, – ответил я.

– С ней всё будет хорошо.

– Я знаю. Ливи так просто не сдастся.

Лес вот так просто вернулся в мою жизнь. Хотя… какое на хрен просто? Куча подстав, желания забрать у меня мою девушку, обиды… но всё в прошлом.

Телефон Коула зазвонил, и он глянул на входящий.

– Нейт. Я сказал ему, – пробубнил он и отошёл, чтобы ответить на вопросы.

Мы с Лесом переглянулись и пошли к сиденьям, где расположились рядом друг с другом.

– Мне снился сон, – больше для себя, чем для общественности сказал я, – где было так легко, что душа размеренно дышала, а Ливи была рядом. Я не отдам её никому.

– Я знаю, Гранд. Я понял это, – печально сказал Лес.

– Помоги мне в одном – не убить Тео, – я повернулся к нему.

– А что он сделал?

– Он надоумил Аманду приехать, он рассказал ей о том, что я в Бостоне…

– Что ты там делал? – Удивился парень.

– Мне надоело, что все против нас. И я поехал поговорить, а вышло, что подрался с Хью, – пожал плечами я.

– Понятно, почему у тебя губа разбита, и бровь рассечена, – ухмыльнулся он.

– Я обещал ей бороться за нас, – как бы оправдываясь, сказал я.

– И ты это сделал. В тот раз ты убежал, а сейчас ты поступил как мужчина. Я горжусь тобой, – он похлопал меня по плечу, а я слабо улыбнулся.

– Будет ли она гордиться мной?

– Она уже гордится, Гранд. Я знаю это, каждый твой поступок она может оправдать, каждое твоё действие она может описать другими словами, что он покажется неправильно верным. Она защищает тебя своими способами, и сердится как дикарка, когда о тебе плохо говорят, – задумчиво высказался Лес.

– Гранд, – Коул подошёл к нам и поджал губы, я поднял голову на него. – Они здесь, – он кивнул за наши спины, и я обернулся.

Маргарет, Тейд, Хью, мама, Тео, Кори и Реджи – все стояли при входе, не зная, что делать дальше.

Шаг за шагом мы подходили к этой делегации, а мой злой взгляд был направлен только на одного.

– Держи меня, – процедил я, и Лес кивнул, хватая за локоть, когда мы остановились напротив.

– Гранд, что… есть изменения? – Дрожащим голосом спросила Маргарет.

– Она не пришла в себя, но мозговая активность сделала скачок, – за меня ответил Коул.

– Ты виноват в этом! – Хью вышел вперёд, а я прищурил глаза. Мало я ему врезал. Надо было выбить из него душу. Но я только защищался, хоть по виду Хью этого не скажешь. Губы разбиты и скула приобрела синий оттенок.

– Мы все виноваты, – мама положила руку на плечо моего отчима и сжала его.

– Гранд, я не думал… блять, я не думал, что Аманда настолько сумасшедшая, – прошептал Тео и из его глаз потекли слезы.

– Теперь знаешь, – фыркнул я. – Никто из вас не смеет забирать её у меня! Никто! И вот, что вышло из вашей помощи.

Отвращение практически к каждому, что я невольно передёрнул плечами.

– Пусть лучше успокоиться и уйдёт, чем с тобой, – выплюнул эти слова Хью, и я дёрнулся, как от удара, а женщины охнули.

– Что ты говоришь, Хью? – Возмутилась Маргарет. – Это наша дочь! Наша крошка, а он любит её, разве ты не видишь?

– Я не для него оберегал и растил свою девочку, чтобы его баба убила её! – Закричал он и толкнул меня в грудь, что я врезался в Леса.

Злость и ненависть к этому человеку захлестнула меня, но в голове появился образ Ливи, которая улыбалась, и я разжал губы, а кровавая пелена с глаз упала.

– Что вы здесь разорались? – К нам подбежала Лайла и осмотрела каждого. – С ума сошли? Если вы решили, что ваши отношения и нелюбовь друг к другу изменят что-то, то вы глупцы! Если Лив умрёт, то она запомнит только Гранда и свою маму, которые были с ней в любое время, которые искренне её любили! Какие же вы придурки! Это событие должно вас сплотить, а не развязать новую войну!

– Да кто ты вообще такая, пигалица? – Закричал Хью и двинулся к девушке.

Коул тут же спрятал её за своей спиной и поднял подбородок.

– Только подойди к ней, убью. Она полностью права. Что ты сделал для того, чтобы Лив была счастлива? Наорал на неё? Испортил её последние дни? Подрался с её любимым? Да, она любит Гранда. А он поехал к тебе, чтобы поговорить и наладить отношения. И какой ты отец после этого? – выплюнул слова друг.

– Ах ты… – Хью замахнулся, но Лес успел толкнуть его в грудь, вставая рядом со мной.

– Отец, хватит! – Зло произнёс Тео и подошёл к нам. – Хватит этого! Она выбрала его, смирись! Не тебя! Потому что ты свою любовь променял на обиду…

– Так, я не понял, что здесь у вас происходит, Лайла? – Суровый и грозный голос раздался сбоку, и мы все повернулись на него.

– Это родители Лив, доктор Брукс, – тихо ответила девушка.

– Так много? – Удивился он, осматривая всех. – Ладно, неважно. Гранд, пройдём со мной и ты, Лайла.

– Что… моя девочка, – прошептала Маргарет, прижимая руку ко рту.

– Гранд, – он снова посмотрел на меня, а я помотал головой, смотря на его посеревшее за ночь лицо мужчины.

– Нет, – прошептал я и поднял голову к потолку. – Нет, не говорите этого.

– Пройдём, – он указал на коридор ведущий к лифтам.

– Почему он? – Возмутился Хью.

– Оливия зовёт его, – слабо улыбнулся он.

– Что? – Выдохнул я, а душа внутри перевернулась и открыла лицо, стирая слезы.

– Да, Оливия пришла в сознание и зовёт Гранда, – он положил руку на моё плечо.

Но я уже не слышал ни криков позади, ничего. Рванул с места и побежал по лестнице, ведущей на её этаж. Остановился у палаты, где было две медсестры и нейрохирург, проверяющий аппараты.

Медленно, как во сне, я зашёл и подошёл к постели, где лежала Лив, уже без трубки во рту.

– Малышка, – прошептал я и взял её холодную руку, – я тут.

Ресницы затрепетали, и она немного приоткрыла глаза.

– Гранд, ей сложно говорить, и она очень слаба, пять минут и ей необходимо поспать, – раздался голос доктора Брукса позади, и я кивнул.

– Ливи, – улыбнулся я и, подняв её руку, прижал к губам, – моя Ливи, я рядом. Ты не хотела, чтобы я говорил тебе и повторял постоянно, что люблю. Но я буду это делать, потому что до сумасшествия люблю тебя и не смогу жить без тебя.

Её пальцы дрогнули в моей руке, и она дотронулась до моего лица, её рука прошлась по щеке, и я прижался к ней. Счастье, наполнявшее меня изнутри, на эту ласку, невольно заставило меня пустить слезу. Это облегчение.